Онлайн книга «Смерть под псевдонимом»
|
Он что-то в упоении рассказывал про свою внучку, но Мария его не слышала. Она вспоминала. В тот день – точнее, в то утро, на рассвете – в ее квартире раздался резкий, требовательный телефонный звонок. Мария уже встала и собиралась принять душ, но она сразу почувствовала, что такой ранний звонок не сулит ничего хорошего. – Это Мария Куропаткина? – осведомился незнакомый усталый голос. – Да, это я… а что случилось? – Алексей Иванович Кондратьев скончался сегодня ночью. – Что? – растерянно переспросила Мария. – Как скончался? Он мне ничего не говорил… – Разумеется, не говорил! – оборвал ее незнакомец. – Как он мог что-нибудь говорить! – Да, действительно, что я несу… – пробормотала Мария. – Как это случилось? – Ему стало плохо ночью. Он сам вызвал «скорую». Его привезли к нам в больницу. Мы сделали все, что могли, но медицина, к сожалению, оказалась бессильна… – Сердце? – переспросила Мария. – Обширный инфаркт. – А вы кто? – Я врач, – собеседник назвал фамилию, но Мария ее не запомнила. В ее голове крутились тысячи мыслей, но главная из них была – что она должна делать? И собеседник как будто прочитал эту мысль в ее растерянном молчании. – Алексей Иванович оставил для вас записку. Если хотите, я ее прочитаю. – Да, пожалуйста… Мария почувствовала твердую почву под ногами. Она узнала Кондратьева: он всегда четко и ясно объяснял ей, что она должна делать. Даже сейчас, в день своей смерти… Врач пошуршал какой-то бумагой и прочитал записку, которая состояла всего из двух фраз: «Мария, все инструкции во втором ящике стола. Помните, о чем мы с вами договорились в первый день». Она помнила, она прекрасно помнила, о чем они тогда договорились. Точнее, о чем Кондратьев ее строго-настрого предупредил. «И запомните, если вы хотите работать со мной – никогда, ни при каких обстоятельствах ничего про меня не рассказывайте. Никогда и никому! Это понятно?» Мария поняла и запомнила. Она поблагодарила врача, повесила трубку и поехала на Московский проспект, в квартиру Кондратьева. Ключи у нее были. Войдя в квартиру, она удивилась тому, что в ней совершенно ничего не изменилось. Хозяина квартиры больше нет на свете, а квартире хоть бы что. Только появился какой-то незнакомый запах – запах лекарства, запах больницы. Впрочем, когда он успел появиться? Ведь Алексея Ивановича сразу увезли… Она прошла в кабинет. Плотные шторы были, как всегда, задернуты, в комнате царил полумрак. Марии показалось, что Алексей Иванович, как обычно, сидит в своем кресле, и сейчас она услышит его негромкий глуховатый голос. Конечно, она ничего не услышала. Она открыла своим ключом второй ящик стола – он, единственный из всех, запирался на ключ, поскольку Кондратьев хранил в нем свои документы и самые важные бумаги. В ящике, поверх всех документов, лежал отпечатанный на компьютере лист. Мария достала его, чувствуя странное волнение, включила настольную лампу и прочитала: «В случае моей смерти. Сообщить в Союз писателей и в издательство. Мое тело кремировать. Деньги на похороны – на хозяйственной карточке. Там же – оплата ваших услуг за последний месяц и выходное пособие. Одежда для похорон в синем чемодане. Обувь получите. Наша договоренность остается в силе». Под этим сухим лаконичным текстом стояла знакомая размашистая подпись. Мария прочитала записку еще раз, потом внимательно осмотрела ее. Документ был отпечатан совсем недавно. Казалось, Кондратьев предчувствовал свою смерть, ждал ее и тщательно к ней приготовился. Даже приготовил одежду для похорон… Вот только деньги… Кондратьев в свое время передал ей банковскую карточку, на которую переводил деньги для текущих расходов. Только позавчера она пользовалась этой карточкой и проверила состояние счета. Денег на ней было немного, явно недостаточно для похорон, не говоря уже о выходном пособии. Выходит, все же он не успел подготовиться к смерти? Она собрала нужные документы, нашла синий чемодан (в нем действительно был приготовлен строгий костюм, рубашка и все прочее, что могло понадобиться для похорон). Положив в этот же чемодан документы, Мария покинула квартиру. По дороге в больницу на всякий случай заглянула в банкомат и проверила состояние счета. Денег на карточке было гораздо больше, чем прежде. Их действительно должно было хватить на похороны и еще оставалась приличная сумма. Больше, чем она могла рассчитывать. Значит, Алексей Иванович действительно подготовился к смерти, все продумал и подготовил… В больнице ее встретил усталый врач с темными кругами под глазами. Он взял у нее одежду и документы, сказал, что сам передаст кому надо, ей нужно будет только расплатиться с похоронным бюро. На ее вопрос, может ли она увидеть Кондратьева, ответил отрицательно. – Алексей Иванович этого не хотел. Ну что ж, не хотел, так не хотел. Это вполне в его духе… Мария покончила с формальностями и вернулась на Московский. Она последний раз обошла квартиру Кондратьева, постояла в полутьме, прислушиваясь к тишине квартиры, прислушиваясь к своим собственным мыслям и чувствам. Кончился большой и важный период ее жизни. Она не хотела и не собиралась плакать, но с удивлением почувствовала, что по щеке сползает непрошеная слеза. Ключи от квартиры она оставила в жилконторе. А когда вышла из конторы и зашагала к проспекту, рядом с ней остановилась черная машина. – Мария Куропаткина? – осведомилась женщина с мелкими, острыми чертами лица, приоткрыв заднюю дверь машины. – Да, это я, – удивленно проговорила Мария. – Мы хотим задать вам несколько вопросов. – О чем? – удивленно спросила Мария. – Об Алексее Ивановиче Кондратьеве. – Но я ничего не знаю… – пробормотала Мария. – И он просил меня никому… – Что же, мы так и будем разговаривать на улице? – женщина улыбнулась, показав мелкие, острые зубы. – Сядьте в машину, Мария, поговорим! – Но я ничего не знаю… – повторила Мария и шагнула в сторону. Но тут из машины выскочил рослый мужчина с тяжелым подбородком, схватил ее за локти и втолкнул в машину. – В чем дело? – вскрикнула Мария и попыталась выбраться наружу. – В чем дело? Кто вы такие? – Спокойно, спокойно! – бормотала сидевшая рядом с ней женщина, крепко сжимая плечо Марии. Вдруг в ее руке появился шприц, плечо Марии пронзила боль – и в ее глазах потемнело. |