Онлайн книга «Черное солнце»
Но прежде чем провели дезактивацию, в нем побывало немало народу. Поздно вечером зашла, как всегда с коляской, делать уборку Тоня. Заглянула, увидела разгром, беспорядок, поудивлялась — и ушла, никому не сказав ни слова. Да и кому ночью докладывать? Хотела на следующий день узнать, что случилось… Ну, Осип Николаев, например, вошел в лабораторию вместе со мной. Ночью он, как следовало из его объяснений, не слышал, что там творилось. Не видел, чтобы кто-то спускался по трубе и убегал… Может быть, он просто все проспал. А возможно, и отлучился со своего поста. Например, Тоня Семенова его не видела вечером, когда заходила. Знаете, все эти посты и бдения часовых в Октябрьском, поскольку никто не принимал опасности всерьез, были, по сути, сущей формальностью. Конечно, Николаев не знал о содержимом наших пробирок. Но когда увидел, что творится в лаборатории, то испугался. Однако Тегишев его успокоил. — Каким образом? — Осипу ввели вакцину. — Осип Николаев недавно умер. — Да? Я не знала. — Вскоре после вашего отъезда из деревни Ковда. Вы ведь были у него? — Да, была. — Кстати, вы переполошили своим визитом всю Ковду! Там теперь просто возрождается язычество! Вера предков. Колдуны, маги — все это достигло наивысшего расцвета. — Но Осипу тогда точно сделали инъекцию. Он мне сам рассказывал об этом, когда я приезжала к нему в Ковду. Рассказывал, что с ним тогда в Октябрьском-27 говорил Тегишев и уверял, что ничего страшного случиться не может. — А Семенова? — Семеновой, скорее всего, ничего не сказали, чтобы не разносила сплетни. — Но почему?! Это же преступление! Ах, ну да!.. — Вот именно… Причину мы с вами уже знаем… Я уже потом, когда это со мной произошло, — Фокина осторожно притронулась к своему лицу, — стала думать об этом… Подопытные животные в лабораториях, на которых испытывали вакцину, были все мужского пола. Это был, как мы с вами уже говорили, избирательный вирус и должен был «выбирать» только мужчин. А Семенову это не касалось. Так же, как, на взгляд Тегишева, и меня. Меня он ведь тоже не счел нужным просветить насчет того, насколько опасно то, что случилось. Собственно, именно поэтому мне и хотелось теперь посмотреть ему в глаза. — А Гецу вы в глаза, насколько я знаю, посмотрели? — Да… — И Гец спохватился — конечно, слишком поздно! И внес в список Семенову — из-за ее сына! Очевидно, он составил список затем, чтобы принять какие-то меры, предупредить тех, кого тогда не предупредили, чтобы можно было еще помочь… Но не успел. Его собственное заболевание развивалось слишком стремительно. — Да, наверное, все так и было. — А при чем тут оказался Полоцухин? — Ну, он же был из органов. Гэбэшник. Присматривал за всеми нами. — А он-то как? — Знаете, ведь вирусы всепроникающие. Думаю, и ему Тегишев ничего не сказал о том, что случи" лось. В противном случае Полоцухин поставил бы на Тегишеве и его карьере крест. И Игорь Багримович побоялся, скрыл. Скорее всего, в ту ночь, когда вирус выбрался из разбитой мальчишками-хулиганами пробирки, Полоцухин побывал где-то рядом с лабораторией. Ведь достаточно было просто пройти мимо… — А Гец, предполагая такую возможность, поскольку знал о «специфике» работы Полоцухина и его обязанности рыскать всюду, где можно и нельзя, внес его в список? — Возможно. Во всяком случае, когда я приехала и рассказала о том, что происходит со мной, Полоцухин страшно испугался. Для него это было как гром среди ясного неба. Он просто, что называется, вошел в состояние ступора. Он все время повторял: «Проклятая ясновидящая… Значит, все правда!» — Значит, Полоцухин все-таки побывал той ночью в помещении? — Думаю, да. Они ведь все досматривали. Обыскивали регулярно… Эти бойцы невидимого фронта. — Да, возможно, Полоцухин все это и проделал, как обычно, тайно ото всех… Поскольку такова специфика его работы. Он вам в чем-то признался? — Нет. Я поняла это, когда позвонила позже, уже вернувшись домой, и узнала, что Полоцухин умер. Смерть его — это и есть признание… Самое искреннее. Честней не бывает! — Он стал еще одной жертвой. — Да. — Кто же еще? — Собственно, и все. Больше никто доступа в наше помещение не имел. — А что же те подростки, которые забрались за спиртом в лабораторию? — Их так и не вычислили. Кто бы они ни были, но если они мужского пола, то тоже на данный момент носители вируса. И если они до сих пор живут в Октябрьском, то там сейчас… — Но это при условии, если участниками компании были мальчишки. — Скорее всего. Это сейчас девчонки не отстают в хулиганстве, а тогда такие буйные компании были в основном мальчишескими. * * * Аня ничего не сказала Фокиной про смерть младенца Женечки Семенова: к тому тяжелому чувству вины, которое она испытывала, Светловой не хотелось добавлять еще большего груза. * * * — Послушайте… Но если Тегишев вскоре после этого пошел на повышение, то, стало быть.., его непосредственное начальство вряд ли было в курсе того, что случилось? — Мне тоже так кажется. Думаю, он поспешил все замять. Вставили новое стекло взамен разбитого. Кстати, на тех окнах даже решеток не было ,. Навели порядок в помещении. И все. Тегишеву грозило крушение карьеры, а она у него оказалась блестящей. — А каково было участие во всей этой истории Крамаровой? — Тегишев и Маша Крамарова? Да, конечно, помню. Вряд ли их можно забыть. Они не афишировали свою связь, и если связь действительно была между ними, то, пожалуй, они были самой красивой парой, которую мне доводилось видеть в своей жизни. Женщина и мужчина, безусловно подходящие друг другу: по характеру, внешним данным, которыми природа и родители щедро наградили их. «Равные», если пользоваться определением Марины Цветаевой. Но это был отнюдь не мезальянс, хотя она была всего лишь продавщицей в нашем магазине-распределителе, а он уже начальничек. Но уже и тогда было понятно, что у нее, как говорится, все впереди. Есть, знаете ли, женщины, про которых так и хочется сказать: женщина на старте. Приготовилась, во всеоружии, хорошей форме — и только ждет, когда судьба даст призывный сигнал. И уж тогда она рванет, только пятки засверкают… Таким сигналом для Маши стала перестройка. Когда пришла свобода, ближе всего оказалась Норвегия. |