Онлайн книга «Черное солнце»
Правда, там Маша не задержалась. Ну а Тегишев, если прибегнуть к той же спортивной терминологии, — это был ее фальстарт. Но что-то там не сложилось. Он уехал на повышение. Уехал без нее. Что да как — не знаю. А Маша такую кипучую деятельность после его отъезда развернула! Если Тегишев действительно ее бросил, то можно сказать, что он здорово ее этим раззадорил. Знаете, иногда после развода люди только тем и занимаются всю оставшуюся жизнь, что доказывают бывшим партнерам, как они были не правы. Личные успехи, карьера, деньги в этом смысле являются лучшими доказательствами. * * * Аня слушала Фокину, пила чай. И почему-то никогда еще не испытывала такой благодарности судьбе за то, что родилась женщиной, стопроцентной женщиной — а, стало быть, вирус из Октябрьского ей не страшен!.. — и подводила про себя кое-какие итоги. * * * — Итак, Женщина в белом, Аля Фокина, никого не убивала. Убивал, по всей видимости, вирус Только, стремясь понять, что же с нею происходит, Фокина побывала у всех, в какой-то степени причастных к внештатной ситуации, к ЧП, случившемуся двадцать лет назад в городе Октябрьском-27. Фокиной пришлось продать дом — наследство родителей, чтобы хватило средств на эти далекие путешествия. Через знакомых и адресное бюро долго отыскивала места, где они жили. И в итоге посетила всех. Чем и навлекла на себя Анины подозрения. Тем более что каждый ее визит совпадал по времени с развязкой, финалом той разрушительной работы, которую вызывал в организме своих жертв проснувшийся вирус. Причины смерти Геца, Николаева, Полоцухина и врожденные аномалии уродца Женечки Семенова объяснялись таким вот образом. Но то, что случилось с Марион Крам, все еще оставалось загадкой. Ее-то убил не вирус… А человек. Но кто же? А что, если все-таки Женщина в белом? Отчаявшаяся, смертельно больная, решившая хоть кому-то отомстить? Обреченные на смерть, больные люди нередко идут на преступления. Месть — их последнее утешение в этой жизни. Факт остается фактом: некто, говорящий по-русски, в белой куртке побывал и у Марион Крам. И убил ее. * * * — Аля, вы навестили Марион Крам в Амстердаме? — Да, я уже говорила. Сначала написала ей письмо, но она мне не ответила. — У вас был ее голландский адрес? — Ну да. Марион Крам Крамаровой стала себя называть за границей и довольно часто писала письма знакомым в Октябрьский. Мне кажется, ей хотелось похвастаться достигнутыми успехами. — Понятно. В общем, вы сумели узнать ее координаты. — Да, но Крамарова на мое письмо не ответила, и тогда я решила поехать к ней сама. — Когда вы были в Амстердаме? — Это было… Это было уже в августе! — В каких числах августа? — Сейчас посмотрю. Я могу достать билеты. Кажется, я их еще не выкинула. Светлова терпеливо дожидалась, пока Фокина отыщет в ящике письменного стола старые авиабилеты. — Вот, пожалуйста. Одиннадцатого. — Когда именно одиннадцатого вы посетили Марион Крам? — Когда именно? — Да. Сколько было времени? Который час? Когда именно вы побывали у нее? Вечером? Утром? — Подождите. — Аля-Алик задумалась. — Разумеется. Я жду. — Погодите, погодите… — Фокина принялась лихорадочно тереть виски. — Днем. Я не помню, сколько именно было времени. Но это случилось днем! * * * Аля Фокина у Крам побывала. Кое-что могло и проясниться, если получить точный ответ на вопрос: когда именно побывал у Марион Крам убийца? * * * Аня вышла на пустынную улицу города П. Присела на скамейку возле покосившегося серого забора и набрала по сотовому телефону номер в Амстердаме. — Карл, привет! — Анюта! Ее голландский знакомый явно обрадовался. — Как дела? — Могут стать лучше, если ты мне поможешь. — Я попробую. — Ты не потолкуешь с тем саксофонистом? — Смотря о чем, дорогая Аня. — Пусть он ответит только на один вопрос. — Какой? — Когда именно, во сколько, в котором часу Марион Крам накануне своей смерти разговаривала в своем садике на барже с посетительницей? — Той самой, которой она сказала по-русски: «Идиотка»? — уточнил голландец. — Именно! С той самой, Карл!.. Ты отлично помнишь детали, молодец! — С тобой научишься… — Карл, только один-единственный вопрос: «Когда?» — Хорошо, Аня, я попробую. Как ты понимаешь, надо ведь еще, чтобы этот славный юноша захотел со мной разговаривать. — Попробуй, Карл. Это очень важно. — Хорошо. — Голландец явно считал, что они уже обо все договорились. — Карл! — Анна постаралась, чтобы голос ее стал как можно нежнее и проникновеннее. — Хорошо будет, если ты попробуешь это сделать прямо сейчас. — Ну, Анюта, это уж слишком! — «Слишком» — покинуть на полчаса бар, в котором ты заседаешь? Это, ты говоришь, слишком?! — Но саксофониста может не быть дома. — А где ему быть, если он с утра до ночи играет на саксофоне? — Пожалуй… Карл нехотя согласился. — Карл! Анины экзерсисы с расследованиями убедили ее, что люди довольно легко поддаются уговорам, если только на них поднажать. Гораздо легче, чем это можно себе представить. — Ты мне позвонишь, Карл? — Позвоню. Слышно было, как Карл что-то второпях прихлебывает. — Вот достала ты меня! — Ну, уж… — Достала так достала! Голландец с удовольствием повторил это выражающее суть явления русское слово — повторил очень неплохо, можно сказать, даже очень хорошо. * * * Шум бара, в котором сидел Карл, и вместе с ним вольный веселый воздух Амстердама растворились в трубке без следа. И снова подступила звенящая тишина малолюдного городка П., нарушаемая лишь шорохом падающих листьев. Стайка гусей, переваливаясь, важно, как «группа товарищей», прошла мимо сидящей на скамейке Светловой. Всюду жизнь… * * * |