Онлайн книга «Чертова баба»
Светлова и Алиса вслед за ним. Сухая жаркая погода, хороший ветерок… Когда они приехали — тушить уже было нечего. — Да и подожгли с умом — с разных концов, — констатировала Алиса. — Поджог? — удивилась Аня. — Конечно. — А кто? — Да местные мужики, конечно. — Ты думаешь? — Нас тут не слишком любят. Светлова, вспомнила избитого Виктором парня. — И как быстро все сгорело! И дотла! — изумлялась она. — А кому тут тушить? — сокрушалась Алиса. — Пожарная часть — аж в Кругличе! И вот что значит деревянный дом… Она махнула рукой и пошла к своей машине. — Вот так съездил в гости Феликс, — бормотала она. — Хотя, может, и к лучшему, а то еще сгорел бы вместе со своими хоромами! А Светлова еще задержалась на пепелище. — Какой ужас! Моя Федуевка! Единственная радость, что у меня была… Федуев ходил по еще горячим головешкам, с каждой минутой становясь все более похожим на уроженца Сенегала… Лилово-темным. Гарь покрывала его, поднимаясь снизу, от ботинок к лицу. — Это знак, Феликс Иванович! — сказала Светлова, закрывая носовым платком лицо, чтобы не дышать гарью. Голос получился от этого бубнящим, глухим. — Не голос — почти глас. — Знак? — Да, знак. Указующий перст. Намек судьбы. Солгали и поклялись: сказали «чтоб я сгорел!» И вот, пожалуйста. — Да бросьте чушь нести! — Не следует лгать, когда речь идет о жизни и смерти человека, — не унималась Светлова. — Придется вам быть со мной пооткровеннее. — Чушь… С языка сорвалось… Совпадение! — Признайтесь, однако, что вы все-таки назначали прошлым летом журналисту Селиверстову встречу у себя дома. — Ах, отстаньте! — Признайтесь. Подпишите показания, — Светлова кивнула на головешки: — А потом уж, с чистой совестью, будете снова зарабатывать на новую Федуевку. — Да не хочу я давать никакие показания! — А ведь придется. — Вы просто идиотка, — обессиленно прошептал Федуев. — Невменяемая идиотка! Что вы в самом деле ко мне привязались? Не женщина, а банный лист… Вот приклеилась! Я не знаю такого журналиста! Я не договаривался ни с каким Селиверстовым о встрече и слышать никогда не слышал такого имени! Верите вы или нет? Зачем мне вам врать? Ну, что мне уже больше терять? И чего мне еще бояться? Конфискация имущества и так уже произошла! Поддавая ногой головешки и поднимая черные облака пепла, он уходил к своей машине. А Светлова только растерянно смотрела Феликсу Ивановичу вслед. Кажется, то, что он говорил, было правдой… — Вы лучше со своей подружкой поговорите, — оглянулся вдруг Федуев. — Вот уж кто баба не промах! В буквальном смысле слова. Сначала подстрелит мужика, потом лечит. Может, на этот раз не вылечила? Этого вашего Селиверстова? Аня озадаченно проводила его взглядом: «Так… А это что может означать? Что он имел в виду?» — Ань, ты едешь? Алиса вернулась за Светловой. Она явно торопилась домой. — Как бы я не стала следующей, — бормотала блондинка по дороге. — Как же теперь Федуев? — вздохнула Светлова. — Построит другой дом! — отмахнулась Алиса. — И все опять устроит, «как у Гончарова»? Один к одному? — А как же! — Удивительная мания! — Видишь ли, Анюта, — вздохнула зеленоглазая блондинка. — Жизнь — пустыня, по ней бредет одинокий путник, и вид этой безжизненной местности пугает его. И он начинает заставлять пространство всякими фигурками: дети, друзья, женщины, мужчины, домашние животные. Собаки, кошки, хомяки… Что-то все время покупает, что-то придумывает, чтобы не скучать. Сажает какие-то помидоры — чтобы взглянуть на часы и «ой, мне же нужно поливать помидоры!». Не было забот — купила баба порося. Зачем она его купила, спрашивается? А потому, что не было забот. Невыносимая легкость бытия, она, и правда, невыносим мая. Человеку все время нужно о чем-то хлопотать… — Алиса, ты философ. — Станешь тут… Дождь как зарядит в сентябре месяца на три и льет, пока забор не почернеет. Глянешь в окно из своей виллы, а там куры по грязи ходят — ну, вот и давай философствовать. — А чего же ты? Кто тебя заставляет так жить? — Инерция. Вот придумала себе, что так хочу жить — и живу. — Как же ты так — одна? Не страшно? Алиса промолчала. Всю оставшуюся дорогу до дома Алисы и по возвращении Светлова думала о Федуеве. "Конечно, в моменты личных катастроф — пожары, смерти — людям не до вранья, — рассуждала она. — Кажется, то, что он говорил, и в самом деле правда. Журналист к нему не приезжал! Но все-таки… Как проверить?" И Светлову вдруг озарило! Анна бросилась в комнату к своей хозяйке. — Алиса, а ты не помнишь, когда сажали у Федуева эти липы? Ну, те, которые столетние и по полторы тысячи долларов? Ты, кажется, говорила, их пересадили в прошлом году? — А тебе точно нужно знать или приблизительно? — А можешь точно? — .Могу. — Вот как? — Ну, говорю же: тут в деревне от скуки пускаешься во все тяжкие. Блондинка достала ноутбук. Включила… — Я веду дневник, — объяснила она Ане. — Такое событие, как посадка «вековых лип» в соседской Федуевке, не могло пройти незамеченным в наших серых деревенских буднях. Алиса нашла слово «липы». — Вот! «У Федуева сажают деревья… „Новый русский“ хочет тенистую аллею, как в девятнадцатом веке». Читать дальше? — Нет, спасибо. — Точная дата тебе нужна, когда сделана эта запись? — Обязательно! — Смотри сама! Аня взглянула на экран. «Похоже, похоже на правду то, в чем уверяет Феликс Иванович, — думала Светлова после раз-, говора с Алисой, глядя, как та щелкает клавиатурой на своем ноутбуке. — Похоже… Федуев хоть и вор, но тут, видно, ему можно поверить!» Получается вот что: в день, когда исчез Селиверстов и когда, по Аниным предположениям, его мог сгоряча укокошить неадекватный Виктор, в Федуевке копают глубокие ямы, сажают деревья. Положи труп в любую — идеальный способ сокрытия тела… Идеальный! ан нет, Селиверстова везут за много километров, под Тверь, с риском быть остановленными на дороге гаишниками. Два-три часа дороги. |