Онлайн книга «Casual 2. Пляска головой и ногами»
|
– Посоветуй мне! – почти завизжал он. – Что ты молчишь? Кате ведь надо будет куда-то вернуться. Из больницы. Сюда. В свой дом. К своим шкатулочкам, этому зеркалу и бабушкиным фотографиям. Не к стриптизеру же. – А где Морковка? – спросила я. Зачем называть дочь Морковкой? Лучше уж ягодкой. – А? – Он как будто не понял. – А! У папы. – Хорошо. – Я встала. – Ты тут, пожалуйста, ничего не трогай. Ничего, понял? – Понял. – Он подавленно кивнул – Поговори там со всеми. С кем надо, И позвони, скажи – сколько нужно денег. Я буду ждать. – Ты понимаешь, – он снова всхлипнул, – я ведь столько не зарабатываю… даже если я сейчас сильно начну пахать… Я посмотрела на него с интересом. Что он подразумевает под словом «пахать»? В стриптиз-клубе? – Не надо, – попросила я, подумав о Кате. Он понимающе кивнул. – Ну, я жду, – повторила я. И закрыла за собой дверь. Алик плыл в Танжер на яхте друзей Черновых. Я позвонила мужу. Бывшему. – Поздравляю тебя с наступающим Новым годом! – сказала я. – И от всей души желаю тебе счастья! И чтобы ты снова влюбился! И чтобы все-все твои желания исполнялись! И чтобы те трудности, которые у тебя сейчас, может быть, есть, оказались временными! И мы с Антошкой тебя очень любим! И всегда тебя поддержим! – Спасибо, – сказал он, помолчав. – Я тебя тоже люблю. И поздравляю. Как думаешь встречать Новый год? – спросил он. – Не знаю, с подружками… А ты? – С друзьями. – Ну, ладно. Пока? – Я улыбалась сама себе. – Пока. Скинула на пол несколько журналов и нашла свой листок. Сверху фиолетовой ручкой было красиво написано: «Как развестись с мужем и остаться друзьями?» Фиолетовая ручка оказалась рядом. Okay. Поехали. «Первым делом мы простили друг друга. Ну не то чтобы первым…» Телефон зазвонил чем-то похожим на марш Мендельсона. Как раз в тот момент, когда я задумалась над последней строчкой моей колонки Что-нибудь вычурное и со стебом. Нельзя же слишком уж серьезно, про бывшего-то мужа. – Минуточку! – крикнула я в трубку и дописала: «Печаль, распустив паруса, кинулась в бездну моих воспоминаний. И сия пучина поглотила ее». Хи-хи. – Алло. Это Регина. – Привет, моя дорогая. Как ты? – Нормально. Написала колонку. Нажала кнопку на пульте, включила телевизор. Развалилась на диване. – – О! Молодец! Вот они обрадуются! – По крайней мере, Регина точно обрадовалась. По телевизору шла передача про яды. Грибы, от которых удушье начинается через секунду. – А вы как? – интересуюсь я. – Нормально тоже. В номере валяемся. Я сейчас в туалете закрылась, чтобы тебе позвонить. Пока он там футбол смотрит. – Не разрешает? – сочувствую я. – Тебе звонить? Не, не разрешает. Говорит, я должна отдохнуть… – = Регин, подождешь, у меня вторая линия? – Давай. Только быстро. – Алло? – Ну, что, грибочков скоро наешься, сука? – прошипели в трубку. Не попадая пальцем на красную кнопку, я стала нажимать на все подряд, судорожно, телефон плясал в моих руках так, словно его снизу поджаривали. Я выронила его из рук. Просто выпустила. Он снова звонил, но больше я не в силах была это слушать. Сорвала с вешалки старый пуховик Антошкиной няни и выбежала на улицу. Звезды подмигивали не то заговорщицки, не то издевательски. Я не понимала их. Но хотелось плакать оттого, что они не понимали меня. Нет, не плакать. Рычать, стиснув зубы. А потом тихонечко повыть. Моя машина пискнула и мигнула. Я села за руль. Полный бак бензина. Я решила ехать в Питер. Просто так. Просто потому, что решила. Нажала на газ. Включила музыку. Саундтрек из Альмодовара «Высокие каблуки». Свобода делать что хочешь – это распущенность. Свобода говорить что думаешь – это хамство (не путать с эпатажем – когда делаешь вид, будто говоришь что думаешь.) Настоящая свобода – это свобода передвижения. И, как всякой свободой, совсем не обязательно ею пользоваться. Просто знать – что можешь, когда захочешь. На кольцевой дороге я развернулась обратно Дома аккуратно повесила нянин пуховик на вешалку. Все-таки прокатилась, вместо того чтобы выть. На луну. Утром охранники принесли огромную коробку. Перевязанную лентами и изысканно украшенную чайными розами. – Что это? – спросила я. Мы все столпились в прихожей, Антошка опаздывал в детский сад. Мама зевала, видимо, вчерашняя презентация закончилась не рано. Охранник освободил коробку от украшений, но, прежде чем открыть ее, попросил нас отойти подальше. – Еще дальше! – сказал он. – Мало ли что… Мы выглядывали из-за двери, а Антон из-за наших ног. – Крокодил! – закричал мой сын. Это был торт. – Ничего себе глазки! – одобрительно хмыкнул Антон и засунул палец в выпученный левый глаз. – Антон, не порть такую красоту! – попросила мама и спросила меня: – Что это? – Крокодил. – Я пожала плечами. – С выпученными глазами. И радостно улыбнулась. – Обыкновенный крокодил, – повторила я. – Судя по твоему довольному виду, не такой уж и обыкновенный, – сказала мама и потерла глаза, отчего вчерашняя тушь размазалась по всему лицу. – Не обыкновенный, а очень даже вкусный! – подтвердил Антошка и ловко выковырнул второй глаз. Из взбитого белка. – То по радио рассказывают, что у тебя крокодил в ванной, теперь торт… Не слишком ли много рептилий на одну семью? – спросила мама и пошла спать дальше. – И вот вам еще конверт, – сказал охранник. – Только я его посмотрю, ладно? – Ладно, – кивнула я. – А я посмотрю хвост! – сказал Антон. – Тебя уже в садике заждались! – улыбнулась я сыну, не сводя глаз с конверта. |