Онлайн книга «Когда она сказала "да"»
|
Калли мертва. Может, остаться здесь, в этой хижине? Если проголодается, прирежет овцу, и со стороны это будет выглядеть так, словно животное загрыз волк, так что никто не узнает о ее существовании. Она представила, как разделывает овцу, и содрогнулась. Красная кровь на зеленой траве. Слезы вымывали чистые дорожки на грязных щеках, но Атти отказывалась плакать. Она недостойна того, чтобы выплакать страх и вину, а потом с облегчением заснуть детским сном. Калли мертва. Она будет сидеть здесь, в вони и холоде, и сознавать, что родные никогда не простят ее. Как она сама не простит себя. Жаль только, что она вспомнила про волков. Сидевший в седле Рен наклонился вперед, озирая окружающий пейзаж, едва видный при свете фонаря. Вон там упала Калли, и примятая трава так и не поднялась. Вот широкая полоса грязи: это он бежал, неся ее на руках. «Слишком много крови». Он тряхнул головой, словно пытаясь избавиться от воспоминаний, и вынудил себя сосредоточиться. В темноте почти ничего не видно, поэтому он закрыл глаза и попытался по памяти восстановить случившееся. Холм за его спиной — всего-навсего небольшой пригорок с плоской вершиной. Будь он стрелком, выбрал бы это место. «Но она всего-навсего маленькая девочка». Из семейки Уортингтонов. Поэтому Рен повернул мерина и направился на север. Братья Калли яростно протестовали, когда Рен сказал, что едет один. Но он не потрудился объяснить, что у него все равно нет коней и что он предпочитает ехать верхом, поскольку не доверяет своему искалеченному телу. Пешим он долго не продержится. Поэтому он просто пошел на конюшню и оседлал лошадь. Пусть проклятые Уортингтоны выходят из положения, как им заблагорассудится. На вершине холма нашлось место, где трава была примята маленьким телом. Мешок и пороховница валялись рядом. Рен поднял мушкет, подивившись такой древности. Маленькой идиотке еще повезло, что эта штука не взорвалась у нее в руках! А вот Калли не повезло… Рен лег на живот и прицелился из мушкета. Попасть было нелегко. Она едва не ранила его, хотя, не будь Калли, наверняка промахнулась бы на целый фут. Темнота сгущалась, и он не сумел разглядеть долину у подножия. Поэтому закрыл глаза и дал волю воображению. Он ненавидел стоявшего внизу человека. Он все испортил, разрушил семью, украл ту, которая заменяла ей настоящую мать. Рен прицелился и, открыв один глаз, увидел зелено-золотистую долину весной. Мужчина шел, прихрамывая. Убегал от единственного счастья, которое узнал в этой жизни… Рен тряхнул головой и снова сосредоточился. Мужчина ковылял по долине. Сюртук развевался на ветру. Он вспомнил, что ветер все усиливался и унес голос Калли, превратив в подобие птичьего крика. Ветреный день, долина у подножия холма на таком расстоянии… Рен изменил мнение о меткости девочки. Ему чертовски повезло остаться в живых. И Калли тоже. Но он не умер. Девочка видела, как он подхватил Калли на руки и побежал к дому. Она должна знать, что сестра все еще жива. Не так ли? Рен вспомнил, сколько крови было на том месте. Она капала с травы, огнем горела в его памяти. Калли лежала такая бледная и неподвижная. Он сам посчитал ее мертвой! Поэтому… Он снова закрыл глаза. Когда-то, на службе короне, он отличался умением перевоплощаться, ставить себя на место врага. Он играл порученные роли, используя воображение. Вживаясь в придуманную жизнь человека, готового изменить долгу. Теперь он проник в разум полудикой необыкновенной девочки, уверенной, что она убила собственную сестру. Он открыл глаза и встал, опираясь на мушкет и глядя в темное пространство за кругом света. Теперь он знал, куда идти. Атти лежала, свернувшись клубочком на соломе, и настороженно прислушиваясь. Там, в темноте, что-то было… Треск… словно рвут что-то. Задыхающаяся перепуганная девочка яростно уставилась в каменную стену, из-за которой несся звук. Она не могла вынести неизвестности. И поэтому поползла к стене, в которой примерно на половине высоты была дыра. Если встать на цыпочки, она сможет посмотреть в нее. Треск. Девочка вытянулась и посмотрела в окно, если можно было так назвать дыру в стене. Непроглядный мрак. Она смотрела в него, пока глаза чуть не вылезли из орбит, но… Но тут послышалось лошадиное фырканье. Всего-навсего старая кляча, рвущая траву остатками зубов! Атти облегченно вздохнула. — Уходи прочь! — прошипела она. — Или я тебя съем! — Не стоит ему угрожать. Он только и мечтает, чтобы вернуться домой, в уютное теплое стойло, и наесться настоящего овса. Атти развернулась, и в лицо ей ударил свет фонаря. Девочка ойкнула, закрыла глаза рукой и больно ударилась о стену. — Прощу прощения, мисс Уортингтон. Свет стал чуть менее ярким, но перед глазами Атти все еще мелькали разноцветные блики. Она продолжала прижиматься к стене. — Кто здесь? — Портер. Он пришел убить ее, за то что стреляла в Калли. Но ведь и она хотела его убить. Атти тошнило от страха, но на душе стало легче. Когда некуда деваться, смерть кажется не таким уж плохим выходом. Калли мертва. Пришло время сказать это вслух. — Калли… — Калли жива. Она лежит в доме. Приходил доктор и сказал, что она будет жить. Девочка не могла осознать сказанное. Калли жива! Жива, значит, все еще здесь, все еще на земле, все еще говорит и дышит и… Атти закрыла лицо ладонями. Рыдания, которые она так мужественно сдерживала весь день, прорвали плотину и вылились здесь, в вонючей лачуге, в присутствии чертова Портера! Она боролась с ними. Но слезы лились и лились, а из горла вырывались уродливые прерывистые звуки. Она больше не могла сопротивляться. Упала на колени. И плакала перед Портером, хотя никогда не плакала. С самого детства. Никогда… Наконец Атти снова смогла дышать свободно и вытерла рукавом слезы и сопли. Тяжело дыша, пытаясь успокоиться, она прислонилась головой к стене и вытянула замерзшие ноющие ноги. Что-то упало ей на колени. Большой полотняный квадрат. Прекрасно! Теперь она назло ему испортит его носовой платок! Девочка подняла платок, энергично высморкалась и протянула Рену. |