Онлайн книга «Тоннель желаний»
|
– Ребята, прекращайте, ну чего вы, в самом деле, взъелись? Ну нельзя же так. Откуда она могла знать, что тайменя ты не ловишь? – Лен, дай ключ, – с нажимом повторила Таська. Сохранять достоинство с каждой минутой становилось все трудней, слезный ком уже подкатил к горлу. – Куда ты пойдешь? – замахала на нее руками Ленка. – Прекрати. – Хорошо, я уйду без ключа, – срывающимся голосом проскрипела Таська. Поняв по Таськиному тону, что отговаривать ее бесполезно, Ленка полезла за ключом в карман красной куртки. – На, держи. – Она сунула Таське связку. Забыв об усталости, Тася резво развернулась и зашагала прочь от озера в сторону дороги, краем уха слыша, как Ленка пытается усовестить рыбаков: – Ребята, ну зачем вы так? Сами же завтра пожалеете… Мужские голоса в ответ что-то загомонили, но Таська уже не слышала – что. С каждым шагом все назойливей стучала в висках одна убийственная мысль: она все испортила. Все. Обратная дорога на попутке – расхристанном бортовом ЗИЛе, перевозившем корма для животных – немного развлекла Таську, но, стоило попасть в Ленкину квартирку, события последних месяцев внезапно навалились всей тяжестью и буквально смяли бизнес-леди. Покидав немногочисленное барахло в сумку, Таська перетащила ее в прихожую и вызвала такси в аэропорт Хомутово, после чего с глухим стоном упала на диван и с силой сдавила голову. За какие шиши теперь лечить Егора? И что говорить Настене и Яге? А Алексей? Ведь он поверил ей… Хотелось лечь и умереть. Быстро. Без мучений. В ту минуту, когда Таське показалось, что от черных мыслей у нее лопнет череп, раздался звонок. Звонили в дверь. Слава богу, Ленка вернулась, мелькнуло в голове, а то она уже не знала, как поступить с ключом: оставить соседям или опустить в почтовый ящик. Или сунуть под коврик. Таисия повернула замок и буквально окаменела: Ленка вернулась не одна – с сопровождающими лицами. Сопровождающие лица были мятыми, отечными, смурными и смотрели на мир мутными глазами. Молчание нарушил Борис. Он мельком взглянул на готовый багаж, перевел больной взгляд на Таську и буркнул: – Привет. – Привет, – вторил ему Гена. – Привет, – помедлив, осторожно отозвалась Таська. Чего еще ждать от потомков каторжан с уязвленным самолюбием? – Мы войдем? – выдвинулся вперед Гена. – Я здесь не хозяйка. – Таська сделала нейтральное лицо. – Входите, входите. – Ленка внедрилась в коридорчик, потеснив свою жиличку. Мелко суетясь, мужики вошли следом, в коридорчике сразу стало как в бочке с сельдью, если иметь в виду запах, и Таська отступила в глубь квартиры. – Мы тут посовещались, – проскрежетал Борис, облизнув обветренные губы, – и решили отгрузить тебе тонн двадцать. – Чего отгрузить? – Таське взбрело в голову, что Боря изъясняется на жаргоне. Смысл фразы был неясен: двадцать тонн – это двадцать тысяч баксов или рублей? Затруднение также вызвал перевод на современный русский слова «отгрузить». Это тоже могло означать что угодно: от мордобоя до передачи денег. Если собрались бить, то почему вежливо предупреждают? Такой рыбацкий этикет, что ли? Типа «иду на вы»? – За чем приехала, то и отгрузим, – непонятно объяснил Гена. – Ну, – подтвердил Боря. – Что – ну? Таська смотрела на новоявленных миротворцев круглыми глазами. Эти двое вели себя так, как будто не они вчера сцепились с нею из-за нескольких рыбин. – Что ли, на самом деле обиделась? – натурально изумился Гена и взглянул на Борю. – Я тебе говорил? Говорил? – чему-то радовался Борис. – Москвичи же шуток не понимают. – Очевидно было, что приятели продолжали ранее начатый спор. – Вообще-то мы ребята не злые, просто иногда звереем от наглости столичных. Вот тебя крайней и сделали, – растолковал плохо соображающей Таське Боря. – Ты на батю не держи зла, – добавил Гена. – Меня крайней? – обрела голос Таська. – Так я и говорю, – рассердился Гена, – мы признаем и раскаиваемся, и все такое… – Может, пройдете? – встряла хозяйка. – Как люди, посидите, за столом потолкуете? – Ленка сбросила куртку, кроссовки и стояла в мятой леопардовой майке, от которой отчетливо подванивало дымком. – Можно и пройти. Чай у тебя есть? – Чай? – зло переспросила Таська. – А слюней сладких не желаете? – Мы это, – предпринял еще одну попытку Гена, – мы того… нагрубили. Так ты того… не злись на нас. – А-а, так это вы так извиняетесь, – уразумела Таисия. Еще немного, и она окончательно свихнется с ними. – Ну, – снова буркнул Борис. – Извинились? – Таисия, – осадила ее из кухни Лена, – не заводись. Сказано же: ребята раскаиваются. Будет тебе рыба с икрой. Таське показалось, что она ослышалась. – Что-что? Будет? – Ну. – Боря, очевидно, перешел с вербальной системы на сигнальную. – Ребята, руки мойте, и к столу, – пригласила Ленка, выглядывая в куцый предбанничек. Борис сбросил бушлат, Гена – куртку, похожую на плащ-палатку, все комом свалили под вешалкой на пол и замялись. – Можете не разуваться, – спасла положение Ленка. – А куда вы дели своего защитника природы? – с неприязнью спросила Таська. Отсутствующий противник открывал широкие возможности для нападок. – Никуда не дели – домой отвезли. Он еще пару дней будет квасить. – А как же рыба без него? – съязвила Таська, но друзья не приняли ее сарказма. – Так как тебе наше предложение? – А вы не боитесь, что он вас взгреет за самоуправство? – Это вряд ли. Скорее наоборот. Отоспится и начнет нас плющить из-за тебя. Скажет, что это мы во всем виноваты – недоглядели. Зачем, скажет, ему такие помощники и друзья, которые не могут удержать его от ошибок. То есть он не так, конечно, выразится, но смысл будет этот. Таська живо представила, как мрачный Анохин приходит в себя и начинает вешать всех собак на ближайшее окружение – на Гену с Борей. Человек, который рыбу называет своими детьми, способен на многое. Может, он в минуты раскаяния хлещет плетьми себя и своих верных вассалов по спинам. Под Таськины размышления вся компания перебазировалась из коридора на кухню, где их ждал крепкий чай, розетки с вареньем из жимолости, а в плетенке высилась горка ванильных сухарей. Опыт в делах у Таськи был короткий, но горький, она уже ни во что не верила и боялась радоваться. |