Онлайн книга «Тоннель желаний»
|
Присев к столу, решила осторожно прояснить обстановку: – Контейнер же двадцатичетырехтонный. – Так это… – откликнулся Гена. Трезвый, он страдал косноязычием, – икрой загрузишь. Таська так и впилась глазами в парламентера: – А где я возьму икру? – Об этом не беспокойся. – Боря обнял чашку ладонями так, что она исчезла в них. – Это мы берем на себя. – И когда все будет готово? – Вот батя очунеет, выйдем в море, а там посмотрим. – А когда он… очунеет? – Сказал же, – объяснил Боря, – на днях. Так что тебе надо подождать. – Долго? – Кто ж тебе скажет? Как фартить будет. – И что, я буду сидеть и ждать, пока подфартит? – Ну. Так вот почему, припомнила Таська, Егор торчал по нескольку месяцев на Сахалине. – Если тебя здесь не окажется, – пояснил Гена, прихлебывая чай, – мы ж не будем ждать. Мы ж сразу найдем покупателя другого. – Елки зеленые, – горестно вздохнула Таська и потерла лоб, в точности, как это делал Егор, – ну и попала я. – Так это ты еще в Москве попала, – рассудил Борис, – а не здесь. Здесь ты как раз пытаешься выбраться из попадалова. Таська подняла глаза на рыбака. – Думаете, получится выбраться? – тихо спросила она. – А то. – Борис смотрел с участием. Слезы благодарности подступили к горлу, Таська сглотнула, борясь с твердым комком. Если не считать Алексея, последнее время чувство благодарности Таська почти не испытывала. Трудно испытывать благодарность к должникам или тем, кому должен – наоборот: хотелось прибить тапкой если не всех, то через одного. – Спасибо, – вытолкнула из себя она и понеслась отвечать на звонок телефона – звонили по поводу такси. Отменив заказ, она совсем в другом настроении вернулась за стол. – Ты не думай, мы того, – снова возник Гена, – мы женщин не обижаем. Они украшают жизнь и того… радуют нас. За стеклянной перегородкой сновали клерки и клиенты банка, стоял ровный гул голосов, а на столе шелестели бумаги, которые Таське предстояло подписать, будь все неладно… Мысленно Таська пыталась сконструировать план победы, а выходила чертовщина. План хромал на все четыре лапы, потому что состоял из сослагательного наклонения. Если Анохин не подведет, если договорится с частным рыбным заводиком и ей продадут икру… Если она пристроит в контейнер коробок двести неучтенки… Если сунет на лапу кому надо, и если груз пропустят… Если не произойдет никаких ЧП, природных и рукотворных, то… Как она вляпалась во все это? – в который раз спрашивала себя Таська. Пока оформляла банковский кредит, находилась в полусознательном состоянии. На нервной почве тоннами истребляла шоколад. – Подпишите, – выдернул Таську из задумчивости голос менеджера. Это был американизированный, лощеный молодой человек, натасканный на женщин бальзаковского возраста и съевший собаку на кредитах. «Из чего состоит жизнь, – с тоской думала Таська, ставя подпись в договоре, – из сплошных ожиданий». У злодейки-судьбы все приходилось вырывать зубами: работу, клиентов, деньги. Кредит и тот пришлось ждать две недели. Это не считая постоянного, тупого, перешедшего в хроническую стадию ожидания, когда очнется Егор. Егор словно застрял между мирами, этим и тем. А Славка Морозан уже дома. Звонил, корчил из себя начальника, давал руководящие указания… Удивительное дело – указания и советы под руку страшно злили Таську. Если уж она до сих пор обошлась без советов, то теперь точно обойдется. – Перелом был со смещением, сросся неправильно. Снова ломали, – извиняющимся тоном объяснил Славка, – а то бы я сам полетел. Знаешь, как надоело валяться? – Слав, ты лечись, не беспокойся ни о чем. Очевидно, Славка думал, что Таська так его успокаивает. – Ну как это – не беспокойся? Конечно, беспокоюсь. Ты мне не чужая. Тебе хоть Ленка там помогает? – Конечно. Это она меня познакомила с Анохиным. – Так ты познакомилась с Анохиным? – От ревности, которая сквозила в тоне партнера, у Таськи сладко заныло сердце. Все-таки она не поросячий хвостик, а настоящая бизнесвумен. Где-то даже конкурент Морозану… – Да, познакомилась. – Удержаться от хвастовства было невозможно. – А как дела вообще в конторе? – У конторы серьезные проблемы с возвратом наличности. Никто не спешит перечислять деньги, а судиться можно годами, ты же знаешь. – Елки, а Усхопов что? – Я не сотрудничаю с Усхоповым. Мы разругались. – Черт. А вот это ты зря. Нам нужны его связи на Сахалине. – Знаешь, – в Таське зрело глухое раздражение, – если бы это было возможно, я бы продолжала с ним сотрудничать. Но, поверь, он просто слетел с катушек. – А как же теперь финансировать путину? – Вот поэтому я и взяла кредит. – Ты взяла кредит? – обалдело переспросил Морозан. – Сам же говоришь – путина. Деньги нужны кровь из носа. – Знаю, – Славик сменил гнев на милость, – ну ничего. Держись. Через две недели рентген. Надеюсь, все срослось правильно, гипс снимут, и я сразу рвану на Сахалин. А ты сможешь с Егоркой побыть, вернуться, так сказать, к Kinder, Kuche, Kirhe, Kleider. – Вот будет здорово, – соврала Таська. Правда заключалась в том, что со своим предложением Морозан опоздал. Что-то случилось с Таськой. Необратимое. Теперь от этих Kinder и Kuche на нее веяло серой скукой. Очевидно, когда Фемида готовила испытания для Таськи, она вошла во вкус и не смогла вовремя остановиться. Муж в коме и кредит показались судьбе мелочевкой, и она для букета добавила большую рыбалку… Август тянулся бесконечно. Чтобы не думать каждую секунду о рыбаках и душегубах-банкирах, Тася практиковалась в вождении. Садилась в Ленкину «Ниву», приезжала в порт и коротала время, часами простаивая у причалов. Зрелище работающих кранов и гудки подходящих под разгрузку «мартышек», как называли здесь малые рыболовные траулеры, Таську успокаивали. Почему-то ей казалось, что если каждый день торчать в порту, то все случится быстрее: быстрее зайдет в сети горбуша, быстрее пройдет эта таинственная, живущая по своим законам путина, быстрее уйдет на землю обетованную контейнер. Контейнер… Контейнер с грузом представлялся Таське пределом мечтаний, смыслом и целью, примерно как Золотая Чаша для Генри Моргана. |