Книга Дно разума, страница 40 – Алексей Атеев

Скок присел рядом с молоденькой девицей с прыщавым лицом, шепотом попросил у нее карандаш и листок бумаги, достал монету и, сжав губы в приступе старательности, стал тщательно перерисовывать надписи с нее. Не успел он закончить работу, как его кто-то осторожно тронул за плечо. Скок поднял глаза. Перед ним стояло существо женского пола неопределенного возраста и улыбалось с сахарной приторностью.

– Что вы хотели, молодой человек? – услышал наш герой.

– Есть тут у вас кто-нибудь, знающий иностранные языки? – довольно громко поинтересовался Скок.

– А какой язык вас интересует? – спросила сахарная дама.

– Вот этот, – сообщил Скок и протянул сахарной бумагу со своими каракулями.

Дама некоторое время, беззвучно шевеля губами, читала надписи, потом произнесла:

– Кажется, латинский. Сейчас попробуем вам помочь.

Она куда-то скрылась, однако скоро вернулась, ведя за собой девицу лет двадцати – двадцати двух, при виде которой Скок тотчас забыл, зачем явился сюда. Выглядела девица, прямо скажем, потрясно. Она была маленькая, но при этом имела фигурку, соответствующую классическим канонам женской привлекательности. С треугольного личика на Скока смотрели большие карие глаза. Усиливали кукольный облик аккуратный, чуть вздернутый носик, губки сердечком и темные волосы, собранные в хвост. Единственным недостатком, как успел разглядеть Скок, были несколько кривоватые ноги, к тому же еще и короткие.

– Посмотри, Леночка, это, кажется, латынь? – Сахарная дама протянула кукольной девице графические упражнения Скока.

– Да, – подтвердила девица, бросив взгляд на листок.

– Вот молодой человек интересуется…

– Мне хотелось бы знать перевод этих слов, – сообщил Скок.

– Помоги ему, – скорее попросила, чем приказала сахарная.

– С удовольствием, вот только возьму словарь.

Девица принесла толстую книгу в черном переплете и указала Скоку на свободный столик в начале зала.

Скок уселся рядом с ней, стараясь не дышать. Он сподобился пребывать рядом с неземным созданием. Даже запах, шедший от девушки, казался ему ангельским. Малютка благоухала какими-то райскими цветами: не то ландышем, не то сиренью. У Скока от умиления перехватило дыхание.

– Так, – сказала Лена, – давайте начнем. «Ego te intus in cute novi»… «Эго» – это «я»… «Те» – тебя… Я тебя…

«Я тебя хочу», – мысленно закончил Скок.

– «Интус». Интус, интус?.. – Она открыла словарь. – Ага, «интус» – «внутри». «Я тебя внутри…»

«Точно!» – возликовал Скок.

– Ин куте, – она вновь полезла в словарь, – «снаружи». Значит: «я тебя внутри и снаружи…» «Нови» – «снова» или «опять». Получается: «Я тебя изнутри и снаружи опять».

– Замечательно! – воскликнул Скок – Я тебя изнутри и снаружи опять! А как это выразить более доступно, что ли?

– Наверное: «Вижу тебя и изнутри, и снаружи».

– Опять?

– В данном случае лучше бы сказать – «насквозь», – сообщила девица. – «Вижу тебя насквозь».

Скок аккуратно записал перевод рядом с латинской фразой.

– Теперь второе изречение, вернее, слово. Exequator. Экзекутор.

– Экзекуция, – подсказал Скок. – Наказание.

– Сейчас посмотрим.

В дело был снова пущен словарь.

– «Пусть исполнится», – изрекла ангелоподобная Лена. – Вот и все. А зачем вам это нужно?

– Что? – спросил Скок.

– Эти латинские выражения. Откуда вы их взяли?

– На оборудовании прочитал, – не растерялся Скок. – У нас в цеху разного оборудования полно. Даже иностранное имеется. Так вот. На одном агрегате эти слова и выбиты.

– На каком агрегате? – недоверчиво спросила Лена.

– На том, через который в печь заглядывают, – продолжал беззастенчиво фантазировать Скок.

– А вы где работаете?

– Я сталевар! – с гордостью сообщил более-менее правдоподобный факт биографии Скок.

– О! – В голосе девушки послышалось почтение к огненной профессии своего нового знакомого.

– А зовут меня Юрий Скоков. А вас, как я понял, – Лена?

– Да.

– Скажите, Лена, что вы делаете сегодня вечером? – перешел в наступление наш герой.

– Сегодня вечером? Так уже вечер! Да ничего не делаю. Сейчас закончим, и пойду домой.

– Может быть, встретимся? В кино сходим. Или просто погуляем по городу. Погода вон какая стоит. Сирень цветет…

– Доцветает, – уточнила Лена.

– Пускай доцветает, так другие растения зацветают. Жасмины всякие…

– Сегодня не могу. Я устала… Целый день на ногах. Сейчас приду домой, залезу в ванну… Ох, какое блаженство! – Лена даже зажмурилась. – Потом поужинаю – и спать.

– А завтра?

– Завтра у меня выходной.

– И у меня тоже! – радостно воскликнул Скок. – Давайте проведем этот день вместе.

– Какой вы быстрый. Весь день… это слишком.

– Хорошо, полдня.

Лена изучающе оглядела своего нового знакомого.

– Ладно, давайте встретимся. Только где?

– Где вам удобно.

– Возле кинотеатра. Знаете кинотеатр Горького?

– Конечно.

– Вот там… У входа. Возле колонн.

– Во сколько?

– В два.

Окрыленный успехом, Скок совсем забыл, зачем приходил в библиотеку, только в общаге, за ужином, он вдруг вспомнил латинские изречения, отчеканенные на монете.

«Вижу тебя насквозь» и «Да исполнится». Что бы это значило?

Но голова Юры в этот час была занята другим, а именно предстоящим свиданием с красивой библиотекаршей.

С тех пор как он вернулся из заключения, девушки у него не было. Откровенно говоря, он даже забыл, «как это делается». В зоне девиц не наблюдалось. Имелись, правда, «петухи», но Скок брезговал их услугами, предпочитая «ручную тягу», а от интимных контактов «на воле» особых впечатлений у него не осталось. Тут все просто и понятно. Пришел, вставил, ушел. И мимолетные подруги никаких эмоций не вызывали. Хотя имелась одна девчонка, по отношению к которой у Скока возникло некое неясное чувство, подходившее под определение «юношеское влечение». У директрисы столовой, в которой работала мать, имелась дочь – толстая, румяная, белобрысая девка по имени Раечка, старше Юры года на два. Раечка почти каждый день приходила к матери, и Юра частенько сталкивался с ней. Вначале Скок не обращал на нее внимания, однако девчонка при встречах всегда так ласково и загадочно улыбалась, что и Юра невольно стал поглядывать в ее сторону. Раечка заговорила первой. Она спросила, как его звать, потом угостила конфетами – тянучками «Золотой ключик» – и, наконец, научила целоваться. Случилось это так. Однажды, когда девчонка, видимо, пребывала в особенно игривом настроении, она отозвала его в сторону.