Онлайн книга «Псы Вавилона»
|
– Похоже, буза какая-то, – неуверенно заметил Хасан. – Непонятно, чего они орут. С тревожным звоном лопнуло оконное стекло, в палисадник перед бараком упало что-то тяжелое, потом послышалась невнятная ругань. Женщины, толпившиеся перед бараком, в свою очередь, тоже возмущенно завопили, им радостно вторила детвора. Слышались возгласы: «Хулиган!», «В милицию надо!..» и «Куда смотрит комендант?!». – Что тут происходит? – спросил подошедший Всесвятский. – Ты еще кто такой? – воскликнула простоволосая, растрепанная женщина. – Из газеты, – не растерялся охотник за вампирами. – Тебя-то нам и нужно, чудо бородатое. Как раз вовремя заявился. Хулиганит тут один… Напился и вытворяет. Житья от него нет. Меня вот снасильничать хотел… Всесвятский в сомнении оглядел мощные стати женщины. – Налицо бытовое разложение, – вмешалась в разговор черноглазая девица в юнгштурмовке и красной косынке. – Вы, товарищ из газеты, непременно напишите про этого типуса. Всему бараку третий день покоя не дает. Да и вообще, бузит неоднократно. Ночью, когда все спят, песни орать начинает, на балалайке себе подыгрывая, а сегодня решил в коридоре в городки поиграть. Поставил «бабушку в окошке» и давай в нее рюхами швырять. Матерно выражается опять же… А ведь в бараке дети. Теперь вон стекло разбил… Капустина ему замечание сделала, – девица указала на простоволосую, – так он начал ее хватать. И еще кипятильник у нас текет, вы уж посодействуйте, чтоб починили. – Как фамилия хулигана? – с интересом спросил Всесвятский. – Да Кутепов Иван. На «Скорой» работает. – Нужно бы на него поглядеть. – А не боитесь? Может, того… физию начистить. Он задиристый. – Ничего, я сдачи дать могу. – И главное, орет: «Никого не боюсь, у меня брат в органах работает!» Хам прямо настоящий. – Пойдем, Хасан, посмотрим на этого разложенца, – сказал Всесвятский, обращаясь к своему спутнику. В узком, похожем на пенал отсеке, который с трудом можно было назвать комнатой, на шаткой скрипучей кровати, привалившись к стене, полусидел-полулежал мужчина лет тридцати в линялой сатиновой рубахе и бязевых кальсонах. Мужчина, казалось, дремал, однако при этом крепко сжимал в руке гриф ободранной балалайки. – Эй, товарищ! – окликнул его Всесвятский. Мужчина открыл белесые, ничего не выражающие глаза и взглянул на незнакомцев. – Кто такие? Чего нужно? – Потолковать пришли. Глаза мужчины внезапно наполнились яростью. – Кто такие?! – заревел он, вскочил с кровати и замахнулся на Всесвятского балалайкой. – Инструмент поломаете, – невозмутимо произнес тот. Но хулиган, видно, и сам понял опрометчивость своих действий, потому что, отшвырнув балалайку, бросился на Всесвятского с кулаками. Однако Хасан, недолго думая, кулаком врезал буяну в челюсть. Кутепов рухнул на кровать, которая, громыхнув своими пружинами, чуть было не развалилась. Голова его с треском врезалась в камышовую стенку комнаты. – Вон вы как! Ах ты, татарская харя! Однако националистические высказывания были немедленно пресечены опять же с помощью кулаков. – Так его, дебошира! – донеслись через разбитое окно одобрительные возгласы женщин. – Наконец-то нашлись люди, сумевшие навести порядок… Кутепов, угрожающе выпятив массивную челюсть, некоторое время разглядывал своих обидчиков, но в новую схватку вступать не решался. Вместо этого он извлек из-под засаленной подушки надорванную пачку дешевых папирос «Экстра», закурил, бросив спичку на пол, выпустил в сторону пришельцев клуб дыма и зашипел: – Да вы знаете, кто мой брат?! Он вас, уродов, в домзак упечет! – Как бы вам самому не угодить в тюрьму, – отозвался Всесвятский. – Это еще почему? – Хулиганите, прогуливаете… Однако данный факт – только цветочки. А вот за соучастие в убийстве точно срок получить можно, а то и высшую меру социальной защиты. – Какое еще убийство?! – заорал Кутепов и вскочил. – Сядь, морда! – вразумил его Хасан и продемонстрировал здоровенный кулак. – Убийство мальчика Вани Скворцова, произошедшее три недели назад, – сообщил Всесвятский. – Может быть, вы забыли? Напомню: оно случилось в степи за Шанхаем. – А при чем тут я? – Вашу машину видели в тот день неподалеку. И вот что мы нашли у вас под сиденьем. – Всесвятский достал рубаху и развернул перед Кутеповым. – Как это попало к вам? – Что попало? Какая-то тряпка… Она тут при чем? – Эта рубашка принадлежала убитому мальчику. – Ничего не знаю. Да вы кто такие? Из милиции, что ли? – Так вот, гражданин Кутепов, – не отвечая на вопрос, продолжил Всесвятский, – ситуация для вас весьма серьезная. И только чистосердечное… – Какое еще чистосердечное? Ты что, бородатый черт, мелешь? Ну-ка, документики предъяви! Но Всесвятский не стал показывать документы. Вместо этого в ход пошли более веские аргументы. И на этот раз Хасан поработал на совесть. Всесвятскому даже пришлось вмешаться. Интересно, что Кутепов даже не пытался защищаться. Он лишь закрыл лицо руками и мычал при каждом ударе. – Будете разговаривать? Тот лишь кивнул. – Где взяли рубашку? – Нашел. – То есть? – На дороге лежала. – Что за чушь! – Не чушь вовсе. Ехал я… э-э… мимо Горы! Гляжу, на дороге тряпка валяется. Остановился, подобрал… А разве нельзя? – Послушайте, милейший. Времени у нас нет, так что не обессудьте. Не желаете говорить правду, пеняйте на себя. Хасан!.. Левой рукой парень рывком сдернул Кутепова с кровати, а правой что есть силы ударил по лицу. Тот грохнулся прямо на любимый музыкальный инструмент, тоскливо тренькнувший в предчувствии кончины. – Эй, вы, там! – донеслось из-за окна. – Не убейте его, а то уж слишком крепко взялись. Ну, выпил мужик, поскандалил… С кем не бывает, – заступалась именно та тетка, которую Кутепов якобы пытался изнасиловать. «Великодушна русская женщина, – усмехнулся Всесвятский, – но и у нас нет права на жалость. Поучи его еще, мальчик». – Пожалуйста, не нужно! Все скажу! Рубаху я взял у Ермакова. – Это еще кто? – Мой напарник. На другой машине ездит. Как-то на днях заглянул в нее, вижу: тряпица валяется, вроде детская рубашонка. Ну, я ее и прибрал. В хозяйстве пригодится. Верьте, как на духу… А про мальчишку какого-то я не знаю ничего. И не убивал никого вовсе. Как на духу… Только не бейте. |