Онлайн книга «Солнце мертвых»
|
«Старичок не так прост», – подумала Петухова. Всем своим видом выражая смирение, она ждала приказаний. Как бы невзначай оглядела она и убранство комнаты, где происходило действие. Оно не походило на деревенскую обстановку в ее представлении. Заклеенные обоями стены, занавески на окнах, этажерка с книгами, городская мебель и даже большой радиоприемник – все это порядком удивило Петухову. Старик заметил ее взгляд. – Что удивляешься? – Он хихикнул. – А почему бы нет? Вы, городские, думаете, что мы тут в хлеву живем? Значит, послужить мне хочешь? – сменил он тему. – Ну что ж… Угодишь – не пожалеешь. Видела во дворе козу? Пойди подои ее. – Да не умею я, батюшка, – про себя она решила называть его именно так. – Что ты заладила: батюшка да батюшка! «Не умею!» – передразнил он. – А ты учись! Петухова вышла из дома, удивляясь про себя странному началу знакомства с великим колдуном. Может, ему батрачка нужна? С высшим образованием… Она нерешительно приблизилась к козе. С какого же бока к ней подходят? Коза немигающе смотрела на нее большими желтыми глазами. – Как же тебя доить? – машинально промолвила Валентина Сергеевна. – У-ме-е-ючи! – вдруг проблеяла коза. – Батюшки! – Библиотекарша с испугу села на землю. Коза все так же равнодушно продолжала смотреть на нее. – Ты что, говорить умеешь? – осторожно спросила она. – У-мее-ю, – раздалось в ответ. – Кто же тебя научил? – Он, з-мее-й, и научил, – коза кивнула башкой на дом. «Хозяина змеем называет…» – подумала Петухова. – Не любишь его? – задала она новый вопрос. Коза промолчала. Валентина Сергеевна с трудом верила происходящему. Подоить обычную козу она еще попыталась бы. Но говорящую? Увольте! «Интересно, – вдруг подумала она, – а каков уровень знаний у этого животного?» – А сколько будет дважды два? – вкрадчиво спросила она. Коза некоторое время молча смотрела на нее. Валентина Сергеевна уже решила, что не дождется ответа. Внезапно коза изрекла: – Не с-мее-ши мее-ня, о смее-рти подумай! Куда она попала! Бежать отсюда без оглядки. Но ноги сами тянули ее в дом. – Ну что? – спросил старичок. – Подоила? Валентина Сергеевна внезапно вспомнила сказку, где героине предлагают исполнить невыполнимые приказания, и засмеялась. Старичок, казалось, был обескуражен такой реакцией. Он удивленно уставился. – Ты чего? – спросил он. – Коза у вас смешная, – пояснила Петухова. – А… – успокоился Асмодей. – А я думал, ты надо мной смеешься. – Как можно… – почтительно прошептала Петухова. В это время в комнату вошла высокая темноволосая женщина средних лет. Валентина Сергеевна мельком глянула на нее и с удивлением заметила, что глаза у женщины такие же большие, прозрачные и желтые, как у давешней козы. – Вот пожаловала к нам гостья, – пояснил старик, кивнув на Петухову. – Да видела уже, – равнодушно ответила женщина, – тупая какая-то… На кой черт она нам сдалась? – Ну, ну, Глафира… – примирительно сказал старик. – Это она у бабки Гапы жила? – Глафира пристально взглянула на Петухову. – Потом по кладбищу шастала… Городская! – презрительно произнесла она. – В ужа бы ее превратить или в крысу. «Ой, ой, – похолодела Петухова, – такая превратит, в самое логово попала». Женщина между тем подошла к приемнику и включила его. Зазвучала классическая мелодия. – Знаешь, что это? – старик кивнул на приемник. – Мусоргский, по-моему, «Рассвет на Москве-реке», – неуверенно сказала Петухова. – Правильно, Мусоргский! Хороший композитор! – Старик одобрительно крякнул. – Какие вещи писал – баба-яга, кикимора… – Кикимору я видела недавно, – неожиданно сказала Глафира, – совсем стара стала. В болоте этом немудрено с ума свихнуться. Кругом всякая гадость плавает. Говорит мне: «Ты, милочка, всех жаб у меня переловила». Это я-то милочка! Жаб ей жалко. Она думает, мне приятно жаб этих ловить да потрошить. Если бы не Жабий камень… – Ну и нашла ты Жабий камень? – с любопытством спросил старик. – Ай, ай, Асмодеюшко, – засмеялась Глафира, – будто ты не знаешь. Ищу покудова. Я думаю, – задумчиво произнесла она, – у кикиморы точно он есть. – Так попросила бы. – Ага, даст, как же… Странные, однако, были разговоры. Петухова слушала всю эту галиматью и с удивлением ловила себя на мысли, что тоже хочет включиться в беседу. – А что за Жабий камень? – робко спросила она. Глафира фыркнула и не удостоила любопытную библиотекаршу ответом. Зато Асмодей чрезвычайно любезно начал объяснять: – Очень полезная вещь. Любой яд обезвредить может. Скажем, пьешь ты отравленное вино – брось в кубок Жабий камень и пей себе спокойно. Только не в каждой жабе он есть, Глафира вон сколько нечисти этой извела, а все не нашла. – А может, нашла! – запальчиво произнесла Глафира. – Хорошо, мы проверим, – кротко промолвил старик. – Однако наша гостьюшка в недоумении, зачем мы ее позвали. А затем, ласточка ты наша, чтобы посвятить тебя. Глафира снова фыркнула, но промолчала. Асмодей глянул на нее исподлобья, глаза его превратились в огненные уголья. – Ты, бабонька, – вкрадчиво сказал он, – много себе позволять стала. Та как-то съежилась и ласково, успокаивающе произнесла: – Асмодеюшко, не сердись на глупую бабу, все от скудости ума… – Ладно, ты не слушай ее, – обратился к Петуховой старик. – Посиди и послушай. Ты, конечно, глядя на нас, недоумеваешь: кто мы, что мы, ну и так далее… Валентина Сергеевна кивнула, хотя и представляла, кто перед ней. – Мы, конечно, персоны неприметные, однако других хорошо замечаем. Вот тебя, например, давно приметили. Многое о тебе знаем. И очень уж ты нам понравилась. Тем более что одного ты с нами корня. – То есть? – не поняла Петухова. – Ну как же, ласточка, родословной своей не знаешь. Дед-то твой, Петухов Григорий Семенович, ведь он из наших был. – Не может быть! – подалась вперед Валентина Сергеевна. – Может, может, ты уж поверь старику. Конечно, он в городе служил, чиновником был, это верно. Но с нами связь не терял, наезжал, бывало, сюда, в Лиходеевку. Я тогда помоложе был, но помню его хорошо. А уж прадеды, прапрадеды твои вообще отсюда родом. Между прочим, мы с тобой дальние родственники. Так что… |