Онлайн книга «Тьма»
|
– Погодите заминать, отец Владимир. Вот вы спрашиваете: почему он явился именно к нам? А какая ему разница, где проявлять свою силу? Ведь Господь ниспосылает свою благодать на всех рабов своих в равной мере. Ему нет дела, живет ли овца из его стада в дебрях лесных или в граде великом. Так и диавол… Сегодня он здесь, завтра там… Настала и наша очередь… И если не нам, пастырям Господним, бороться с ним, то тогда кому же? Для сего мы и приставлены. – Для борьбы с нечистым духом нужна истинная вера, – задумчиво изрек отец Владимир. – А у меня, к моему стыду, ее нет. Тут он прав. – Я так и думал, – отозвался отец Патрикей. – А может, он вовсе не посланец ада? – Тогда кто же? – Ну, не знаю… Может, просто умалишенный. – Тогда какой же силой он поднял вас? – Фокус. Отец Патрикей засмеялся: – В таком случае вам и вовсе нечего бояться. Пойдемте, посмотрим на него. – Ну, уж нет! Мне достаточно одной встречи. И чего на него смотреть… Видом он – не Бог весть что. – Видимость, как известно, обманчива, – веско произнес отец Патрикей и выразительно посмотрел на своего визави. Некоторые вон обликом благостны, а духом суетны. Он поднялся. – Коли не желаете идти, воля ваша, а я, пожалуй, полюбопытствую. Отец Владимир отвел глаза и пожал плечами: – Как хотите, только я бы не рекомендовал. – Спасибо за совет, – иронически произнес седенький попик и направился к выходу. Он очутился на улице и огляделся. Июльское утро плавно перешло в день. Солнце жарило с неимоверной силой. Иногда налетал знойный, пахнущий степью ветер и закручивал маленькие пыльные вихри, которые засасывали в свое нутро грязные бумажки, окурки, шелуху семечек, сухие стебельки трав и, покрутив все это с минуту, выплевывали в лица прохожих. Вокруг было пустынно. Только вдалеке мелькнула вздымаемая ветром пестрая юбка какой-то бабы, да рысью пробежала дворняга со здоровенным мослом в пасти. Отец Патрикей, всю жизнь проживший в Верхнеоральске, прекрасно знал дорогу к подворью Картошкиных. Туда он и направил стопы. Ряса, колеблемая ветром, трещала и хлопала, а иногда вихрь бесстыдно задирал ее, и тогда на свет Божий являлись разношенные черные с ушками ботинки, в которые были заправлены трикотажные штаны. Вот и знакомая хата за жидким плетнем. У калитки стоят несколько человек и о чем-то лениво спорят. Увидев отца Патрикея, праздные граждане закивали, видимо, таким образом, приветствуя священника, потом расступились, и отец Патрикей оказался у входа. Неожиданно из черной тучи, висевшей прямо над крышами, сверкнула молния, а потом раскатисто заворчал гром. Отец Патрикей перекрестился и отворил калитку. На скамейке перед крыльцом сидел человек средних лет в голубых джинсах и футболке и с отстраненным любопытством взирал на вновь прибывшего. Отец Патрикей поздоровался и поинтересовался, дома ли Дарья Петровна. – Дома, – отозвался человек в джинсах и почему-то улыбнулся. Улыбка у него оказалась приятная, открытая и по-детски беззащитная. «Это он, – понял отец Патрикей, который знал в лицо почти всех жителей городка. В представлении седенького попика этот тип никоим образом был не похож на посланца ада. – Юродивый, – подумал отец Патрикей. – Дарья права. Самый обыкновенный юродивый. Сейчас подобные типы довольно редки, однако все же встречаются. И лицо вроде как глуповатое, и глаза уж больно благостные». – Вы же не к ней пожаловали, слуга божий, а ко мне, – неожиданно заявил тот, кого отец Патрикей принял за юродивого. – Не буду отрицать, – отозвался тот. – Интересуетесь? Отец Патрикей кивнул. – Садитесь возле меня, батюшка. Как вас звать-величать? Отец Патрикей представился. – А меня – Александром. Иные зовут Шуриком. Так что вы желаете узнать, отец Патрикей? – Я, милый мой, пришел узреть чудотворца. – Чудотворца? Кого это вы имеете в виду? – Да вас, вас!.. – А с чего вы взяли, что я умею творить чудеса? – Так земля слухом полнится. – Первый раз слышу. Вы бы хоть намекнули, о чем идет речь? – А в церкви Всесвятской… С отцом-то Владимиром что вытворяли? На воздуся его поднимали. Было ведь такое? Не отрицайте! – На воздуся, говорите? Это, как я понимаю, в воздух. Но почему вы решили, что это моя работа? – А чья же? – Я там не один присутствовал. – Но тогда кто же, кроме вас? Остальных-то я знаю. Не могут они… – А я, думаете, могу? – Затрудняюсь с ответом, но мне кажется… – Что вам кажется? – Что больше некому. – А кто опустил отца Владимира на землю? – Насколько мне известно, Дарья Петровна Картошкина. Сотворила она крестное знамение, и отец Владимир благополучно сверзся ниц. – А вы говорите – «больше некому». – Но ведь не она же поднимала отца Владимира? – Откуда вы знаете? А если именно она… – Чепуха! Не верю! Шурик пожал плечами: – Воля ваша. Никто вас верить не уговаривает. Однако вы сами себе противоречите. Допустим, поднял в воздух попа я, а опустила она. Значит, чудотворцев уже, как минимум, двое. Но я отрицаю свое участие в этой истории. Выходит, и попа в воздух подняла она. Тем более что мамаша испытывает к отцу Владимиру некоторую неприязнь. Может, это у нее получилось непроизвольно. Я, помнится, в храме давай обличать этого незадачливого батюшку. А мамаша слушала мои обличения и проникалась к отцу Владимиру негодованием. И совершенно нечаянно, даже скорее неосознанно, пожелала, чтобы поп предстал перед паствой в смешном виде, – и, тебе пожалуйста, поняла, как вы выражаетесь, «в воздуся». Так что уж извините, отец Патрикей, я тут ни при чем. – А другие случаи как объясните? – Какие, например? – Скажем, с оживлением раба Божьего, младенца Славика Соколова. – Мальчонки этого? И опять, почему вы решили, что это я поднял его из гроба? – Ну а кто еще? Не Дарья же Картошкина? – А вы слышали, при каких обстоятельствах он умер? – Кажется, задохнулся. Скоротечный дифтерит или что-то в этом роде. – А дальше как дело было? – Я не знаю. – Так вот. Прибежали эти Соколовы сюда, и ко мне: оживи, мол… Деньги стали совать. Я им говорю: не могу, не в моей воле… Младенец преставился. Душа отошла… Нет, пристали: оживи, да оживи! Я им толкую: даже если я оживлю вашего ребенка, он будет не живой. Как кукла – видимость одна. Короче, отказал им. Видать, отец мальчика затаил злобу. Когда эти казаки решили меня выпороть, этот самый Гена Соколов вызвался в качестве палача. И, следует отметить, справился со своей задачей неплохо. – Шурик усмехнулся. – Ну а потом с ним и с его семейством случились неприятности. Но это не моя работа. |