Онлайн книга «Кубарем по заграницам»
|
Вообще, детей можно купить всяким пустяком. Нужно только знать, как к ним подойти… * * * Вчера писал для одного знакомого рекомендательное письмо… Он сидел тут же, ждал. В перо попала волосинка и повезла, замазывая все закругления букв. Я выругался, поискал глазами клочок бумажки, чтобы очистить перо, не нашел, выдвинул ящик стола, взял один ярлычок и стал обтирать перо. И тут я с удивлением заметил, что на лице моего знакомого отразился ужас. — Что вы делаете?! — крикнул он. — Разве не видите? Обтираю. — Чем? Да ведь это керенка!! — Ну? Я не знал, что оно так называется. — Да ведь это деньги!!! — Что вы говорите? — ахнул я, искренно огорченный. — Неужели на эту бумажку можно купить костюм? — Ну, положим, для костюма нужно таких штук пятьсот, шестьсот. — Вот видите! Где же мне столько набрать… А башмаки можно купить? — Штук двести нужно. — То-то и оно. А у меня их и пятидесяти штук не наберется. Тут, впрочем, еще есть такие, с красными портретиками… — Это украинки!.. — Что вы говорите! А эти вот, розово-лиловенькие, пестренькие… — Ну да! Крымские двадцатипятирублевки. Только это фальшивые. — Плохо сделана, что ли? — М… м… да, если хотите. Ее у вас не примут. — Выбросить, что ли? — Придержите пока. Может быть, какой-нибудь дурак возьмет. — А я давеча мальчишке дал поиграть такими вот. Одна была с ленточкой. Черная с желтым. — И глупо сделали. Ведь вы на эти бумажечки можете чего-нибудь купить. — А чего? — Ну, я уж не знаю. Пойдите на базар и купите. «Врет, поди», — недоверчиво подумал я. Но — решил попробовать. * * * Как смешно! Оказывается, действительно, за эти обрезочки кое-что дают. Я пошел на базар, положил на прилавок одного ларька всю пачку и спросил: — Что дадите за это? Оказывается, дали: 1. Целого гуся. 2. Два десятка яиц. 3. Фунт масла. Подумайте только: целый фунт масла! А и бумажек-то этих было не больше четверти фунта. Я схватил все завернутое мне — гуся, яйца и масло — и поспешно ушел, почти убежал, боясь, чтобы торговец не раздумал. Вдруг да вернет. Гусь оказался очень милым, сочным, да и из яиц добрая половина была свежая, съедобная. Эге-ге… Начинаю понимать смысл жизни… Давно собирался покушать жареного поросенка. Завтра же пойду к управляющему конторой, попрошу: не даст ли он мне еще с полфунтика бумажек. Узнал я также, что напрасно выбросил тогда узкие длинные ленточки: за четыре таких ленточки дают коробку спичек. Это говорят: — Купон. А черт же его знал! Купон — не купон. По виду некрасивый. Леденящая душу история Эту историю рассказал мне один очень симпатичный человек. — Видите, — сказал он мне, показывая в театре на сидящего в ложе полного блондина. — Видите этого господина? Инженер Пятеркин. Замечательно светлая личность! Я очень хотел поступить к нему на службу и, представьте себе, — никак, ну, никак — не могу! — Что ж… не хочет он, что ли? — спросил я вяло, без любопытства, как спрашивают обыкновенно, предчувствуя впереди скучный безынтересный рассказ. — Он-то не хочет? Да он спит и видит, чтобы меня к себе залучить! — Значит, вы не хотите? — Хочу! С руками и ногами готов пойти! — Понимаю! Значит, дело у вас еще не открылось? — На полном ходу дело! — Догадался: вакансий нет? — Есть! Как раз для меня! — Жалование маленькое, что ли? — Еще вчера он предлагал мне 20 тысяч в месяц! — Да провалитесь вы! В чем же дело?! Он хочет, вы хотите, дело интересное, жалованье большое, а поступить не можете! И тут, отведя меня в уголок за дверью, он рассказал мне одну из самых диких историй наших диких дней. * * * …Этот Пятеркин обо мне очень много наслышан. Как-то встречает меня: — Поступайте ко мне на службу! — К вам-то? Да с удовольствием. А какое жалование? — Три тысячи в месяц. — Пожалуй, подходит. Закончу дела на своей теперешней службе и через две недели к вам. Закончил я дела, собрался к инженеру Пятеркину, узнала жена, одобрила. Потом спрашивает: — А какое жалование? — Три тысячи. — С ума ты сошел? Не хватит! — Постой… А я уже две недели тому назад покончил с ним. — То было две недели тому назад, а то теперь! Тогда масло стоило 30 рублей фунт, а теперь 45, тогда ботинки стоили тысячу рублей, а теперь полторы. И все так… Пойди, измени условия! Прихожу: рассказываю. Инженер Пятеркин, как я уже изволил вам докладывать, — светлая личность! Да, говорит, вы правы… За эти две недели жизнь поднялась в полтора раза. Хорошо. Будете вы у меня получать четыре с половиной тысячи! Радостный, побежал я к жене. До того бежал, что вспотел, пронизало меня ветром, пришел домой и слег. Инфлюэнца. Две недели провалялся. Встал, собираюсь к инженеру Пятеркину. А жена опять: — Постой! Как же ты будешь получать четыре с половиной тысячи, когда жизнь опять вздорожала на 35 процентов. Масло, что стоило 2 недели тому назад 45, — теперь 60, ботинки вместо полторы — две тысячи! Пошел я к этой светлой личности — Пятеркину, рассказал. С одного слова все понял человек! — Верно, — говорит. — Ежели, — говорит, — по маслу равняться — цена вам шесть тысяч. Только подождите две недельки. Пока вы болели, я на ваше место взял на месяц временного человека. Дослужит он и уйдет. А вы на его место. Подождал я две недели, собираюсь идти к Пятеркину. Жена опять: — А какое жалование? — Шесть тысяч. — Что ты, милый! Как же можно на шесть тысяч прожить, когда масло уже 120, ботинки — четыре тысячи… Прихожу к этой буквально замечательной личности — Пятеркину, рассказываю… |