Онлайн книга «День бумеранга»
|
– Что это был за звук? – Отвратительный механический скрежет. Потом до меня донеслись мамины крики, я застегнулся, повернулся и увидел, что машина катится к краю обрыва. Я побежал к ней. – Можете продемонстрировать? – В те дни я был более спортивным человеком. Итак, я бросился к машине. Мама продолжала кричать и, по-видимому, пыталась повернуть машину. Одновременно что-то делала с ручкой переключателя скорости. Машина рухнула до того, как я успел подбежать! Это было ужасно. У меня до сих пор стоит в ушах этот грохот… Минута, которая осталась со мной на всю жизнь. – Но если бы трансмиссия как-нибудь сама вышла из режима «парковка», машина дала бы задний ход. – Скорее всего, – согласился Гидеон. – Да, вы правы. – Однако в заключении шерифа говорится, что трансмиссия упавшей машины была в состоянии «вперед». – Да, – сказал Гидеон, ища рукой часы в жилетном кармане. – Я могу лишь предположить, что мама в панике перевела ручку на езду вперед. Она была не очень хорошим водителем. – Шериф, кроме того, пишет, что парковочный тормоз был выключен. – Я знаю, – сказал Гидеон. – Я думаю, это из-за удара. Тут высота почти четыреста футов. Не стойте слишком близко. – Может быть, все-таки это вы ее убили? – Нет, мадам, – ответил Гидеон. – Но я ценю вашу прямоту и благодарен вам, что приехали в такую даль. Вместе мы поставим в этом вопросе точку. – Удастся ли ее поставить? Некоторые местные жители, с которыми мы говорили, до сих пор испытывают подозрения. – Что ж… – Гидеон улыбнулся. – Если так, пусть они предъявят аргументы. Не думаю, что они это сделают, ибо зло бежит света и прячет лицо свое в полдень. Нет, я ее не убивал, и это одна из причин моего решения баллотироваться в президенты. Есть среди нас такие, кто призывает сыновей и дочерей сбрасывать своих дорогих престарелых родителей с обрыва. Но конечно же должны найтись гораздо лучшие способы решить наши проблемы с социальным обеспечением и медицинским обслуживанием, сколь бы остры они ни были. Тик-так-тик-так-тик-так… Часы на экране отсчитывали время. Гидеон и его помощники смотрели передачу в своем предвыборном штабе. Когда она кончилась, комната огласилась одобрительными возгласами. Пресс-секретарь Тили поднял вверх оба больших пальца, несмотря на фрагмент, где старый коронер заявил: «Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, что на самом деле тогда произошло». Гидеона поздравляли, хлопали по спине – и вдруг один из помощников сказал, что звонит некая мисс Тургенева. – Кто? – переспросил Гидеон. – Что-то насчет золотых часов… Ваше преподобие! Вам нехорошо? Дать вам воды с содой? Касс смотрела «60 минут» с Терри и Ранди. Ранди сказал: – У него неплохо получилось. И все-таки я думаю, он замочил-таки старушку. – Нет, – возразила Касс. – Не замочил. Хотя какого-то звена тут недостает. Ладно, по барабану. Получилось у него и правда неплохо. Он снял остроту́. – Мой сотрудник Спек, – заметил Ранди, – наверняка смог бы выяснить, скинул он мамашу или нет. – Стоп! – сказала Касс. – Забыл, что мы строим все на позитиве? – Пока по крайней мере, – пробормотал Терри. – Я считал, – сказал Ранди, – что наш план – до смерти запугать сосунков. Сосунками они называли избирателей в возрасте до тридцати. – Это разные вещи, – возразил Терри. – Мы высказываемся негативно о бумерах вообще, но не об отдельных кандидатах, – объяснила Касс. – И нам нужен символ. Мне надоело организовывать фотосессии перед зданием Администрации соцобеспечения. – Можно разгромить еще несколько полей для гольфа, – предложил Терри. – Старо. Зазвонил сотовый телефон Касс. Она ответила, поговорила. – Видимо, люди из программы «Сегодня» смотрят «60 минут». Они хотели бы, чтобы сенатор, – она вздохнула, – опять поехал в Боснию. – Тогда получится неделя кандидатов в президенты, плохо ведущих себя в автомобилях, – сказал Терри. – Помнится, Пичем задавил оленя в Кэмп-Дэвиде, когда катал президента Латвии. – Не оленя, а енота. – Так что же, – спросил Ранди, – отправляемся мы в Боснию? Вы говорите, сосункам понравилось бы, если бы выяснилось, что мы там не теряли времени даром. – Почему бы не отправиться, – подхватил Терри. – Касс могла бы поработать с вами в машине нежными пальчиками, а вы бы съехали в минное поле. Вполне по-президентски. – Я в этом не уверена, – возразила Касс. – Подумайте, подумайте, – не отступал Терри. – У Кеннеди был катер ПТ-109, у вас – этот «хаммер». [94] – Из Вашингтона сообщают о поразительном заявлении Ватикана. Слово нашему корреспонденту Уэнди Уонг. – Да, Брайан. Высокопоставленный представитель священного престола в Вашингтоне решительно предостерег сегодня американцев от того, чтобы голосовать за какого-либо кандидата, поддерживающего легализацию самоубийства – или, как у нас это называют, «добровольное восхождение». Предостережение исходит от монсеньора Массимо Монтефельтро – второго лица в американской католической иерархии, человека, как утверждают, очень близкого к Папе Иоанну Клавдию Первому. Монтефельтро пригрозил самым суровым наказанием, какое может наложить Церковь, – так называемой буллой об отлучении, лишающей католика права на причастие. Он заявил об этом на пресс-конференции: «Узаконенное самоубийство, или „восхождение“, как выражаются его пропагандисты, полностью противоречит всем нравственным установлениям Католической церкви. Его святейшество пристально следит за политическими событиями в Америке. Они, увы, подталкивают его к тому, чтобы издать буллу, отлучающую от церковных таинств всякого американского католика, который голосованием или другим способом поддержит того или иного кандидата, агитирующего за самоубийство…» Жесткий язык… Брайан? – Уэнди, почему это называется буллой? – От латинского слова bulla, означающего восковую или свинцовую печать, которой Папы в старые времена скрепляли свои послания. В общем, Брайан, сильнодействующее средство. – Спасибо, Уэнди. На Ближнем Востоке сегодня – спонтанные проявления дружелюбия между израильтянами и палестинцами… Немало комментариев вызвал стесненный вид монсеньора Монтефельтро на пресс-конференции. Иные ватиканисты увидели здесь признак теологических разногласий между ним и Римом. |