Онлайн книга «Ангел любви»
|
Адам смотрел на это чудо архитектуры и не мог оторваться. Он даже не думал, что на затерянных островах Тихого океана могло существовать что-нибудь подобное. И вдруг услышал тихий, ласковый голос: — Красиво, не правда ли? Данрейвен быстро оглянулся. На тропинке никого не было. — Я здесь, — раздался тот же голос. Он посмотрел вперед и увидел прекрасную фею, прислонившуюся к пальме так плотно, что, казалось, сама она была вырезана в стволе дерева искусным мастером. Но Адам мгновенно узнал ее. Нимфа на спине дельфина, незнакомка в доме для собраний, героиня его ночных грез смотрела на него черными глазами и улыбалась мягкой, загадочной улыбкой. Данрейвен долго молчал. Наконец дар речи вернулся к нему. — Ты говоришь по-английски? — спросил он первое, что пришло в голову. — Ойе, ойе! — Кто тебя научил? — Хейкуа, моя подруга. Мы с ней читали Библию. — Тебе удобнее говорить со мной на своем языке? Я знаю не меньше трех его диалектов. — Предпочитаю по-английски. — Прекрасно. Но если тебе что-нибудь будет непонятно — скажи. Я с удовольствием повторю. Кстати, это очень полезно для совершенствования языка. — Ойе! Пусть будет по-твоему! — Итак, ты знаешь, кто я? — Знаю, ты великий жрец, приплывший из далекой заокеанской страны. — Совершенно верно. Ну, а теперь: кто ты? — Я… я… Меня зовут Лили. — Лили? Какое прекрасное имя! Скажи, Лили, ты боишься меня? — Нет. — Тогда почему всегда убегаешь? Она подняла на него свои прекрасные глаза и тихо, очень серьезно сказала: — Ты же сам знаешь почему. Эта откровенность и особенно тон, каким островитянка ответила ему, заставили Адама смешаться и переменить тему разговора. — Что это за место? — спросил он. — Ты имеешь в виду остров? — Для начала — да. — Это — священная земля. Когда-то давно здесь жили боги. Хейкуа называет ее Райским садом. — Нельзя не согласиться! Во всяком случае, такой первозданной красоты я не видел нигде! Насколько я понимаю, ты оберегаешь этот храм? — В какой-то степени… — А мне нельзя войти? — Только при одном условии: ты никогда и никому об этом не расскажешь. — Хорошо. — «Хорошо» — этого мало. Поклянись. — Клянусь! — Тогда… Они вошли в храм. И снова у Адама замерло дыхание от того, что он увидел. Стены полукруглого зала были покрыты удивительными фресками, с вкрапленными в них настоящими жемчужинами. Сюжетами для одних явно послужили местные легенды. Другие посвящались житию богов. Были и вполне земные картинки, связанные с бытом туземцев. А еще — многочисленные изображения всякого рода экзотических животных, птиц и рыб. Но больше всего Данрейвена поразила акустика. В храме, как в исполинской морской раковине, звучали эхо морского прибоя, шелест листьев, дуновение ветерка, отдаленное пение птиц. Звуки сливались, образуя сложнейшие аккорды, переходившие в завораживающую слух симфонию. — Боже мой! — воскликнул Данрейвен. — Это же чудо! Его слова наполнили зал. Адам поднял руки и отбил хлопками сложный пульсирующий ритм. Эхо повторило его вплоть до самых мельчайших оттенков. Он подумал, как великолепно звучал бы здесь его барабан. И какое неизгладимое впечатление произвел бы такой концерт на его коллег из Королевского географического общества! Ведь они даже не могут себе представить ничего подобного! — Помни, никто не должен знать об этом, — снова шепнула ему таинственная незнакомка. Он протянул руку и провел ладонью по ее густым и мягким волосам. Она с укором посмотрела на Данрейвена. — Здесь непозволительны никакие вольности. Ибо это Храм любви. — А что ты знаешь о любви, Лили? — В Библии написано, что любовь — запретный плод. Адам прыснул со смеху. — Лили, милая! Запомни раз и навсегда: никогда не надо верить тому, что написано в книгах! — Даже в Священном Писании? — Тем более! — Почему? — Потому что выполнить все, о чем вещали пророки, просто невозможно. А потом, жизнь была бы такой скучной, если бы все следовали их заповедям! Теперь уже рассмеялась Лилит. — И Хейкуа говорит, что на свете нет ничего прекраснее запретной любви. Адам хитро подмигнул ей и заговорщически шепнул: — Хейкуа права. — Послушай, великий жрец из заморской страны, а откуда тебе известна запретная любовь? — Известна. А откуда — не скажу. — Ты меня когда-нибудь посвятишь в эту тайну? — Возможно, придет день, когда я это сделаю. — Но не сейчас. Пока что я для тебя — запретный плод! — Признайся, запретный плод, тебя когда-нибудь целовали? — Нет, великий жрец, никогда. — А тебе бы хотелось этого? — Чего? — Чтобы кто-нибудь тебя поцеловал. — Кто именно? — Тот, кто бы очень захотел это сделать? — Ойе, великий жрец, это стало бы проявлением запретной любви? — Вовсе не обязательно. Это может быть простым невинным поцелуем. — Ты знаешь такого человека? — Знаю. — Кто же он? — Я. — Ты?! Ты хочешь меня поцеловать? — Но имей в виду, Лили, что я очень давно ни с кем не целовался. Наверное, совсем забыл, как это делается. — Даже так? Ну, тогда я с удовольствием с тобой поцелуюсь. Это даже интересно! — Говорят, что поцелуй — искусство! — Может быть. Лилит было совершенно все равно, искусство поцелуй или нет. Главное, чтобы Данрейвен и впрямь после стольких лет воздержания не забыл, как это делается… Адам нагнулся и обнял ее за плечи. Дыхание его стало прерывистым, а голос перешел на лихорадочный шепот: — Лили, дай мне свои губы! Я хочу выпить их нектар… Лилит подумала, что готова ему отдать куда большее. А что касается поцелуя, то не о нем ли она мечтала всю жизнь? И вот она почувствовала прикосновение теплых губ Адама к своим. Это был робкий, короткий поцелуй. Но Лилит ощутила, как закипает ее кровь. Следующий был более смелым и долгим. На третий у обоих не хватило дыхания. |