Книга Девушка, которая взрывала воздушные замки, страница 144 – Стиг Ларссон

Глаза Эрики Бергер сузились, она вся похолодела. Слова «шлюха» с нее уже хватило.

— Неужели вы действительно верите в то, что кто-нибудь станет с этим считаться? Думаете, что вам удастся при помощи этой пустой болтовни отправить меня в отставку? И какого черта было посылать мне эту писанину анонимно?

— Дело обстоит совсем не так, Боргшё.

— В таком случае расскажите, как оно обстоит.

— Статью вам послал Петер Фредрикссон. Он со вчерашнего дня уволен из «СМП».

— Дьявол, о чем это вы говорите?

— Долгая история. Но я держала статью при себе уже больше двух недель, пытаясь придумать, как мне лучше с вами о ней поговорить.

— За этим текстом стоите вы.

— Нет, не я. Собрал материал и написал статью Хенри Кортес. Я о ней ничего не знала.

— И вы хотите, чтобы я в это поверил?

— Как только мои коллеги из «Миллениума» обнаружили, что текст касается вас, Микаэль Блумквист приостановил его публикацию, позвонил мне и передал копию статьи, чтобы я могла решить, как выйти из этой истории с наименьшими потерями. У меня статью выкрали, и теперь она оказалась у вас. В «Миллениуме» хотели дать мне шанс поговорить с вами до ее публикации, а публиковать статью предполагается в августе.

— Я еще никогда не встречал такой бесстыжей журналистки. Вы обскакали всех.

— О'кей. Раз уж вы прочитали репортаж, может быть, вы заодно просмотрели и материалы журналистского расследования. К статье Кортеса не подкопаешься, ее вполне можно публиковать. И вам это известно.

— Что это, черт возьми, должно означать?

— Если вы останетесь председателем правления к моменту, когда «Миллениум» опубликует статью, «СМП» это сильно повредит. Я отчаянно размышляла, пытаясь найти выход, но так и не нашла.

— Что вы хотите сказать?

— Вам необходимо уйти.

— Вы шутите? Я не сделал ничего такого, что противоречит закону.

— Магнус, неужели вы действительно не понимаете масштабов этого разоблачения? Не заставляйте меня созывать правление, это приведет только к лишнему позору.

— Вам не придется ничего созывать. Ваша работа в «СМП» закончена.

— Сорри. Уволить меня может только правление. Пожалуйста, приглашайте их на экстренное заседание. Я бы предложила прямо сегодня во второй половине дня.

Боргшё обошел вокруг стола и встал так близко к Эрике Бергер, что она ощущала его дыхание.

— Бергер… у тебя еще есть шанс остаться здесь. Отправляйся к своим проклятым приятелям из «Миллениума» и проследи за тем, чтобы эта статейка никогда не увидела свет. Если справишься с этим, я, возможно, забуду все то, что ты натворила.

Эрика Бергер вздохнула.

— Магнус, вы просто не понимаете серьезности ситуации. Я не имею никакого влияния на то, что публикует «Миллениум». Что бы я ни говорила, статью все равно опубликуют. Меня интересует только то, как это скажется на «СМП». Поэтому вы должны уйти.

Боргшё оперся руками о спинку кресла и наклонился к Эрике.

— Твои приятели из «Миллениума», возможно, призадумаются, если узнают, что в тот же миг, как они предадут эту чушь огласке, тебя отсюда выгонят.

Он вновь выпрямился.

— Я сегодня еду на совещание в Норрчёпинг. — Он посмотрел на нее и со значением добавил. — Со «СвеаБюгг».

— Вот как.

— Когда я завтра вернусь, ты доложишь мне, что с этим покончено. Ясно?

Он надел пиджак. Эрика Бергер наблюдала за ним, прищурив глаза.

— Выполнишь аккуратненько, может, и удержишься в «СМП». А теперь освободи мой кабинет.

Она встала, вернулась обратно в стеклянную клетку и в течение двадцати минут сидела в кресле абсолютно неподвижно. Потом подняла трубку и попросила Андерса Хольма зайти. Памятуя прошлые ошибки, он появился в течение минуты.

— Садитесь.

Андерс Хольм поднял брови и сел.

— Ну, в чем я провинился на этот раз? — иронично поинтересовался он.

— Андерс, это мой последний день в «СМП». Я сейчас подаю заявление об уходе. Во время ланча я приглашу вице-председателя и остальных членов правления на заседание.

Он уставился на нее с неподдельным изумлением.

— Я буду рекомендовать вас в качестве исполняющего обязанности главного редактора.

— Что?

— Вы не против?

Андерс Хольм откинулся на спинку стула и посмотрел на Эрику Бергер.

— Я, черт возьми, никогда не хотел становиться главным редактором, — сказал он.

— Я знаю. Но у вас достаточно жесткая хватка, и ради публикации хорошего материала вы пойдете по трупам. Мне бы только хотелось, чтобы у вас было побольше мозгов.

— Что все-таки произошло?

— У нас с вами разный стиль работы. Мы с вами все время ругались по поводу того, как следует подавать материал, и тут мы никогда не сойдемся.

— Да, — сказал он. — Мы никогда не сойдемся. Но возможно, мой стиль старомоден.

— Я не уверена, что «старомоден» правильное слово. Вы классный специалист в области информации, но ведете себя как засранец. В этом нет никакой необходимости. Но больше всего мы ссорились из-за вашей убежденности в том, что на оценку новостей не должны влиять личные пристрастия и что вы как начальник информационного отдела не должны подобного допускать.

Эрика Бергер вдруг язвительно улыбнулась Андерсу Хольму, потом открыла сумку и достала оригиналы материалов о Боргшё.

— Давайте проверим ваше чутье на новости. У меня имеется статья, полученная от Хенри Кортеса, сотрудника «Миллениума». Я сегодня утром решила, что мы дадим эту статью как главный материал дня.

Она бросила папку Хольму на колени.

— Вы — начальник информационного отдела. Будет интересно узнать, разделяете ли вы мою оценку данной новости.

Андерс Хольм открыл папку и принялся читать. Уже после первых строк его глаза расширились, он выпрямился на стуле и посмотрел на Эрику Бергер в упор. Потом опустил глаза и прочел статью от начала до конца, затем открыл и стал внимательно читать документацию, на что ушло двадцать минут. Потом он медленно отложил папку в сторону.

— Разразится грандиозный скандал.

— Знаю. Поэтому я сегодня подаю заявление об уходе. «Миллениум» предполагал напечатать статью в июньском номере, но Микаэль Блумквист наложил вето. Он дал текст мне, чтобы я могла поговорить с Боргшё до выхода статьи.