Онлайн книга «Забудьте слово страсть»
|
Две руки замерли в крепком пожатии. Через мгновение на висках Робера выступили бисеринки пота, он издал странный звук, нечто вроде писка. Филип продолжал безмятежно улыбаться. Робер почти выдернул свою руку и криво улыбнулся. — У твоего супруга крепкая рука, дорогая. Филип просиял: — И меткий удар, дружище! Это все наши национальные пристрастия — бейсбол и гамбургеры с кока-колой. Вы не играете в бейсбол? По-вашему — лапта. — Боюсь, что нет… — Не беда, научитесь. Завтра мы все едем в Артуа, там я вами займусь. Будете у меня как огурчик! Робера несколько перекосило от такой перспективы, но в это время Клементина Артуа окликнула его, чтобы познакомить с Джонни. Робер немедленно наклеил дежурную и весьма слащавую улыбку — и отправился наверх. Шарлотта взяла Филипа под руку и шепнула ему на ухо: — Что это с тобой? Мне кажется или ты в ярости? — Ну что ты! Я немного взволнован — не каждый же день знакомишься с друзьями детства своей прекрасной половины. Голос Шарлотты стал вкрадчивым: — А может быть, ты ревнуешь? Филип спокойно посмотрел ей в глаза. — Графиня, ты очень бесстрашна. До безрассудства. — В смысле? — Ты дразнишь меня, будучи уверенной, что я ничего тебе не сделаю… — А ты можешь? — Я-то могу, а вот что будешь делать ты, если я прямо сейчас, на глазах всех твоих гостей перекину тебя через плечо и унесу в комнату? — Ого! Пожалуй, я действительно перегнула палку! Она подхватила Филипа под руку, и они пошли в гостиную — общаться с гостями. Настроение у Шарлотты стремительно поднялось, и она даже не сразу поняла почему. А когда поняла… настроение стало еще лучше. В гостиной Филип на своем опыте узнал, что означают выражения «обшаривать глазами» и «раздевать взглядом». Женщины рассматривали его откровенно и без стеснения, как жеребца на скачках. Мужчины тактично, но явственно проявляли интерес другого порядка — что ты за человек, американец? Почему Шарлотта Артуа, одна из самых завидных невест Франции, предпочла именно тебя? Какие у тебя таланты? Женщины — судя по их понимающим взглядам — такого вопроса не задавали. Кем бы там ни был этот парень в смысле карьеры, говорили их глаза, сложен он великолепно, а сексуальность из него так и прет. Шарлотта наверняка не вылезает из постели раньше полудня… Жюли на правах старой знакомой повисла на свободном локте Филипа и защебетала: — Ну? Вы уже решили, где проведете медовый месяц? Шарлотта собиралась ответить, но Филип ее опередил. Обняв жену за талию, он нахально привлек ее к себе и промурлыкал: — Пока не решили. Были заняты — нужно было узнать друг друга поближе. Потом, нам не нужно никуда ехать в поисках романтики. Правда, милая? С этими словами он посмотрел на Шарлотту и она едва не потеряла сознание от возбуждения. Близость Филипа, его нежный и обжигающий взгляд, сильная рука, лежащая на ее талии и поглаживающая шелк платья… Потом в сознание ворвалась горькая и саркастическая мысль: он прекрасный актер, это надо признать. Он отрабатывает свою часть уговора. А вот ты — ты просто наивная старая дева! Сама затеяла всю эту неприличную и безумную историю, а теперь придумываешь то, чего на самом деле и быть не может: все эти нежные взгляды, двусмысленные фразы… И еще одно, на самом краешке сознания — почему они с Робером так странно поговорили? Откуда столько… ненависти? — Шарлотта заставляет меня забывать обо всем. Надеюсь, она тоже не слишком стремится вернуться к своему бизнесу. — Как вы романтичны, Филип! Шарлотте давно требовался такой человек. Она слишком предана своему делу, так нельзя. — В бизнесе моя Чарли даст фору любому мужчине, это верно. Мое дело — сделать так, чтобы все остальное время она чувствовала себя настоящей женщиной — нежной, хрупкой, очаровательной… и полностью защищенной. — Морис, почему ты никогда не говоришь так обо мне? Прямо плакать хочется… — Жюли, детка, во-первых, ты ни черта не смыслишь в бизнесе и целыми днями только и делаешь, что являешься хрупкой и очаровательной женщиной. Во-вторых, они же молодожены! Подожди чуть-чуть, они с Филипом тоже станут такими, как большинство из нас. Филип запротестовал: — Не согласен, Морис! Нас связало волшебное чувство, и с годами оно будет только расти. Не так ли, дорогая? — Да… Один из гостей со смехом заметил: — Теперь наши супруги станут сравнивать вас с нами, Филип. Вы здорово осложнили нам семейную жизнь. — Считайте, что я вернул в нее романтику. Шарлотта увидела, что Робер отошел от Клементины, и заторопилась к нему, ведя за собой Филипа. Филип немного задержался возле матери Шарлотты, изъявившей желание познакомить его со своей приятельницей. Робер при виде Шарлотты слегка переменился в лице, однако улыбку выдавил вполне светскую. — Ты выглядишь счастливой, chere. — Как же еще мне выглядеть, ведь я новобрачная. Показалось ей или нет, но Робер на мгновение скривился, словно раскусив горький орех… — Ты всегда была порывиста и решительна, как мальчишка. Твой брак — это вообще рекорд по скорости. — Ну, полагаю, я уже вполне подхожу по возрасту… — Возраст здесь ни при чем. Важно не ошибиться с кандидатом. Ты уверена, что твой избранник не преследует нечестных целей? — Робер, считай, что я не слышала твоих слов. Я знаю, ты всегда стоишь на страже моих интересов, но на этот раз ты перестарался. Филипа мои деньги не интересуют. Я буквально силой заставила его принять платиновую кредитку, а он тратит с нее деньги только на нужды Жанно. — Как трогательно! Платиновую кредитку дала… Ту самую, из Сельскохозяйственного банка… — Кроме того, Филип хочет, чтобы я дала ему возможность поработать на меня. — Вот как? А что он умеет делать? Будет давить босыми ногами виноград? На вид он парень крепкий… — Филип — один из лучших молодых финансовых аналитиков Нью-Йорка, успел поработать и в пиаре. Он был вынужден оставить свою карьеру на самом пике, из-за Жанно. Он без колебаний отказался от блестящего будущего ради счастья маленького мальчика. — И предусмотрительно известил об этом тетку-миллионершу. Находчиво. Просто. Элегантно. — Ты никому не доверяешь, да? — Я слишком люблю тебя, Шарлотта. В каком-то смысле я ревную тебя… — Ты всегда был мне, как брат, Робер. — Я мужчина, chere. Мне очень горько, что ты всегда видела во мне только брата. — Робер… |