Книга Третье пришествие, страница 56 – Алексей Барон

Это продолжалось минут семь или восемь. Шипицын слушал молча, не перебивая и не задавая вопросов.

— Ну вот. Теперь можете считать меня сумасшедшим, — закончил я.

— Зачем же торопиться? — мягко удивился хозяин. — Уж этакое всегда успеется.

Он еще раз перебрал снимки и покачал головой.

— Да, вряд ли можно сомневаться в искусственной природе яркой части. Экий волчище в астероидной шкуре! Нет сомнений и в том, что в настоящее время он движется к Солнцу. И уж совсем не поспоришь с тем, что недавно мы пережили страшную космическую бомбардировку. Зная все это, невозможно исключить и новых неприятностей, тут я с вами вполне согласен. Но чего вы ждете от меня?

— Какие это могут быть неприятности, Всеволод Игнатьевич?

— Коль скоро вы здесь, вас, конечно, интересует Солнце?

— Да. Способно ли оно, например, быстренько превратиться в Сверхновую звезду?

— Естественным образом? Исключено. Наше Солнце — очень приятное, спокойное и стабильное светило. Нет абсолютно никаких признаков, указывающих на то, что в ближайший миллиард лет его характер испортится.

Я не смутился.

— Простите, но все ли известно о причинах появления Сверхновых?

— Нет, конечно. Однако и то, что уже известно, позволяет сделать важный вывод. Для искусственного превращения стабильной звезды в Сверхновую требуется прямо-таки несусветная энергия. Если б Каменный Гость обладал малой толикой такой энергии, он легко обратил бы нашу планету в пыль. — Тут Шипицын еще раз небрежно взмахнул рукой. — Без всяких там фокусов с камнями.

Я поморщился.

— Всеволод Игнатьевич, мы шли за советом, а вы завели нас в тупик.

— Разве? Я только поставил под сомнение вашу гипотезу, не более.

— У вас есть и собственное предположение?

Академик вздохнул.

— Ох, не доводите до греха. Не заставляйте предаваться паранаучным фантазиям. Больше полувека я с ними боролся, знаете ли. Особенно с «летающими тарелками».

— Поэтому к вашим фантазиям следует относиться серьезно. Всеволод Игнатьевич! Если вы ошибетесь, тогда мы, то есть правительство, потеряем деньги. Большие деньги. Но не жизни.

— Понимаю. Приятно, что вопрос ставится вот так. Деньги или люди… Вы меня порадовали, Владимир Петрович.

Шипицын снял свои старомодные очки и прикусил дужку.

— Ну что ж, давайте рассуждать вместе. Каменный Гость явно пытался причинить нам определенный вред, не так ли?

Дима возмутился.

— Определенный вред? Хохо-рошенькое дело, академик! Он пытался прикончить нас всех, даже лично на меня покусился. Он пробовал уничтожить всю жизнь на Земле, вот что.

Шипицын покачал головой.

— Всю жизнь никакой метеоритной бомбардировкой не выведешь. Какие-нибудь бактерии все равно уцелеют. А вот что касается высокоорганизованных форм…

— Вы хотите сказать, что КГ собирался уничтожить разум? — спросил я. — Избирательно? Хотел оставить планету, так сказать, обезглавленной?

— Трудно утверждать наверняка. Но такое предположение многое проясняет, как мне кажется.

— За исключением одной важной вещи, — не согласился Дима. — Если Карробус действительно собрался уничтожить разум, то почему он так слабо подготовился? Прямо какой-то космический пи-питекантроп, честное слово! Неужели он всерьез рассчитывал уничтожить нас камнями?

— Возможно, что и не рассчитывал.

— А зачем тогда швырялся?

— Провокация. Или, если угодно, — разведка боем. Ведь что получилось? Мы выслали к нему ракеты. И тем самым дали наглядное представление об уровне своих технических возможностей. Сообщили, что овладели термоядерной энергией, но при этом у нас хватило ума себя не уничтожить. Показали, что способны к объединению в масштабах планеты. В общем, если присовокупить еще и радиопереговоры, а также открытый поток телепередач, безудержно несущийся во все стороны от Земли, то можно не сомневаться в том, что простодушные аборигены выболтали все, что от них требовалось.

«Мы разобьем этот глупый стоун», — с грустью вспомнил я. Вовсе он не глупый оказался. И совсем не стоун.

— Но мы же не могли не отбиваться, — обескуражено сказал Дима. — Иначе нас действительно закидали бы булыжниками.

— Видимо, на этом и строился расчет, — сказал Шипицын. — Беспроигрышный вариант.

— И что ж теперь нам делать?

— Сначала давайте подумаем о том, что нас ждет. Точнее, может ожидать.

Заинтриговав нас, академик вдруг замолчал. Лицо его сделалось малоподвижным, на нем резче проступили морщины, под глазами обозначились тени, а из глаз исчезли огоньки-смешинки. И если до этого момента он выглядел моложе своих лет, то после него он состарился лет на десять. Прямо на глазах.

— Вам плохо, Всеволод Игнатьевич? — кашлянув, спросил Дима.

— Весьма.

— Позвать Ядвигу Леопольдовну?

— Нет, молодой человек. Спасибо за заботу, но дело не в моем здоровье. Дело вот в нем, — Шипицын постучал по фотографиям. — Я… я все больше начинаю бояться нашего Каменного Гостя.

Мы с Димой переглянулись.

— Видите ли… Кто-то или что-то на пришельце уже сообразило, что метеоритной бомбардировкой нас не проймешь. Может ли последовать более сильная атака с помощью энергии Солнца? Не знаю. Однако для такой атаки совсем не обязательно взрывать звезду. Слишком уж это затратно и может демаскировать проказника. Должны быть более экономные способы, один из них я даже могу назвать.

Тут Шипицын покачал головой.

— Право, язык даже…

Я умоляюще сложил перед собой ладони.

— Всеволод Игнатьевич! Ваши фантазии могут спасти множество людей!

— Охо-хо. Ну так тому и быть.

Академик повернулся и ткнул очками в сторону большого постера, висевшего на стене. Там было изображено косматое Солнце в обрамлении вихрей своей раскаленной атмосферы.

— Как вы знаете, любая звезда представляет собой шар из очень разогретых газов. Внутри этого шара создается огромное давление. А теперь, друзья мои, попробуйте вообразить, что произойдет, если над частью Солнца пришельцы сумеют ослабить силу магнитного поля. Или гравитационного.

— Газы вырвутся, — сообщил я.

Шипицын рассмеялся.

— Это вы деликатно выразились, Владимир Петрович. Давление во внутренних слоях Солнца чудовищно. Газы не просто вырвутся, они стремительно полетят прочь. В результате сформируется исполинских размеров протуберанец. И всем нам придется очень туго, если на пути этого огненного потока окажется Земля. Чрезвычайно туго. По сравнению с таким Армагеддоном недавняя метеоритная бомбардировка покажется просто пустяковиной.