Онлайн книга «Сказки на ночь»
|
Они брели по белой мостовой и держались за руки, рассматривая витрины магазинов, уже украшенные к Рождеству. Билл то и дело начинал петь – голос у него был довольно приятный, хотя и несколько громкий. Во всяком случае, сначала Джилл немного смущалась, а потом стала находить в этом известную прелесть. Когда совсем стемнело, она слегка замерзла, и тогда Билл притянул ее к себе и поцеловал в нос. Это вышло смешно и неожиданно, а он объяснил с серьезной миной: – У тебя на носу была очень красивая снежинка. Ой, еще одна… Второй поцелуй пришелся в губы и был всем хорош, кроме одной маленькой детали: Джилл совершенно не чувствовала ничего, хоть отдаленно напоминающего возбуждение. Да, Билл был симпатичным парнем, да, он неплохо целовался – на все шесть баллов по упомянутой шкале – но сердце ее не забилось сильнее, и пульс не ускорился, и не стало жарко внутри… Она словно наблюдала со стороны – снисходительно и доброжелательно, не переживая и не сочувствуя. Он проводил ее домой и совершенно явно рассчитывал на приглашение остаться у нее – ведь все было очень мило – но Джилл прикинулась дурочкой и распрощалась с Биллом на пороге своего дома. Когда раздался телефонный звонок, она поняла, что на самом деле весь сегодняшний день ждет только одного: когда придет Марк Боумен. Эта мысль ее немного испугала, удивила и обрадовала. Выходит, какие-то чувства она все же способна испытывать? Звонила Лора, но Джилл не стала с ней долго разговаривать. Пообещала позвонить на днях и все рассказать. Лора была по-прежнему грустна и на разговоре не настаивала. Звонок в дверь проделал с Джилл все то, чего не смог добиться своими поцелуями Билл Малер. Ноги подкосились, стало сладко и горячо в животе, пульс зачастил, сердце глухо забухало где-то в горле. Джилл торопливо посмотрелась в зеркало – и кинулась открывать. Она взяла у него куртку и повесила на вешалку, мимоходом отметив, что в русых волосах Марка очень красиво блестят снежинки. Джилл очень хотелось прикоснуться к этим волосам, стряхнуть снег, но это было бы слишком интимным действием, а ей не хотелось сокращать дистанцию. Во всяком случае, не так. – Хотите что-нибудь выпить? Чай, кофе, горячий шоколад? – Хм… Вообще-то неплохо было бы виски, но у вас, наверное… – Есть. – Ого! Употребляете? Он улыбался – выглядел вовсе не тем надменным снобом, каким она привыкла его видеть. Джилл усмехнулась. – Употребляю по необходимости. Когда ноги промочу. Они уселись на кухне, и Марк Боумен неожиданно осознал, что ему здесь нравится. Теплые золотистые тона стен и мебели, расписные кружки на деревянных полках, яркие индейские половички – в кухне явно проходила достаточно большая часть жизни Джилл Сойер, и девушка от души позаботилась о том, чтобы это место было комфортным и уютным. Марк вспомнил серо-стальную фабрику под названием «Последние достижения в области кухонной техники», на приобретении которой настояла Сара, – и поёжился. Джилл вскинула бровь: – Замерзли? – Нет, просто… вспомнилось некстати. У вас очень мило. – Спасибо. Итак, с чего начнем? Опять все подробно? – Да, только содержание лекции можно опустить. – А лекции никакой и не было. Мы гуляли по городу и смотрели на витрины магазинов. – Очень интересно. – Иронизируете? Зря. Под Рождество город становится похож на сказку. Каждый магазин старается переплюнуть соседа. Она рассказывала, Марк записывал. Когда Джилл упомянула, что Билл Малер пел песни, Марк не смог сдержать ехидного смешка. – Удивительно, на какие только глупости не идут мужчины, чтобы затащить женщину в постель. Она посмотрела на него с легким вызовом в голубых глазах. – То есть вы даже мысли не допускаете, что человек может просто любить петь? – Нет. Не допускаю. Не в вашем случае. – Слушайте, Марк Боумен, как все плохо-то, а? Либо я законченная идиотка и даже не догадываюсь о глубинах мужской психологии, либо… – Либо что? – Либо вы пережили серьезную жизненную драму, после которой превратились в законченного человеконенавистника. Марк поставил бокал на стол и сердито подался вперед. – Послушайте, это же аксиома. Мужчина запрограммирован на то, чтобы хотеть секса. Особенно при виде женщины наподобие вас. – Это какой же? – Сексуально аттрактивной. – Ой господи. И социально активной. – Что? – Просто просилось на язык. Так что, вы говорите, происходит с мужчиной рядом с сексуально аттрактивной женщиной? – Все его мысли, слова и поступки направлены на то, чтобы вступить с ней в связь. Здесь мы переходим уже на метафизический уровень – разбрасывая свое семя, мужчина как бы обеспечивает себе бессмертие. Эта мысль успокаивает и отгоняет страх смерти. – Кошмар. Какие вы беззащитные существа. Марк опомнился и недоуменно посмотрел на Джилл. Она улыбалась. Он сердито покачал головой. – Вы очень хитрая девица. Пользуетесь своей кукольной внешностью, чтобы скрыть ехидный и острый ум. Смеялись надо мной, да? – Вовсе нет. Скорее удивлялась, как много мусора помещается в голове даже самого умного и образованного мужика. Марк, а вы никогда не пробовали просто получать от жизни удовольствие… не задумываясь о метафизическом бессмертии? Это был прямой вызов, и Марк оказался к нему не готов. Он отвел глаза. – Вы собираетесь еще раз встречаться с Малером? – Конечно. Он произвел на меня хорошее впечатление. Приятный, обаятельный, воспитанный, симпатичный. И тоже джентльмен. Как и Говард. – Джентльмен, который поет… – Что ж, согласно вашей теории, поет – значит, хочет меня. Разве это не должно мне льстить? Ручка вывалилась из пальцев Марка и укатилась к краю стола, побалансировала мгновение – и свалилась на пол. И Марк, и Джилл ринулись за ней одновременно – вот тогда-то все и произошло. Они столкнулись лбами – не сильно, но чувствительно, Джилл машинально вскинула руки к голове, а Марк, испугавшись, что причинил ей боль, тоже протянул свою руку… В общем, довольно трудно разложить все их действия по порядку, но в итоге ладонь Марка скользнула по груди Джилл. От этого чисто случайного, напрочь лишенного чувственности жеста заполыхало все ее тело. Мгновенно и болезненно затвердели под футболкой соски, румянец вспыхнул на щеках, губы приоткрылись. Она была так хороша в этот момент, что Марк не мог отвести глаз от ее лица. Оба замерли на полу, в дурацкой позе, не в силах сдвинуться с места. Марк умирал от желания. Это давно забытое ощущение переполняло его до краев, грозя выплеснуться чем-нибудь кошмарно-непристойным, типа – схватить, прижать к груди, покрыть поцелуями, перекинуть через плечо и унести в спальню. Он тонул в голубых озерах этих волшебных глаз, погибал от счастья – и погибать ему было приятно… |