Онлайн книга «Три стороны моря»
|
— Что? — Дай мне слово. Мы ничего не знаем. Ты видел усыпальницу хотя бы хранителя печати? Чем она должна отличаться от сокровищницы? Даже с чужих слов мы не знаем, потому что боимся спрашивать… — Я не боюсь! — Я помню, ты ничего не боишься. Но ты не спрашиваешь! Мы не были в Абту, почему? Все тайны заканчиваются камнем, который я да ты умеем вытащить из стены. Дай мне слово, что теперь мы возьмем золото и поплывем на юг. — Когда? — Завтра же. С восходом. Ты откладываешь путь на юг, тебе интересней бронзовые ножи, и женщины, и вино, но мы поплывем как можно скорей… — Когда вся дельта захлебывается дурным пивом, радоваться вкусу вина так естественно… — Я хочу увидеть Абту. И у меня есть мечта. Я хочу проникнуть… Слушай, брат: я хочу проникнуть в пирамиду Хуфу! [19] — Что-о?! Рваные папирусы опьянили тебя сильнее, чем меня — вина. Нет уж, лучше давай поплывем с восходом в Абту. — Говорят, в лице сфинкса можно угадать, сколько осталось дней человеку. Надо взглянуть — и если дней много, идти без боязни. А если дней мало… или не осталось совсем — чего боятся? Тогда идти тем более. — Мы с тобой вместе слушали рассказы о ловушках Хуфу. Сфинкс — первая! Нет уж… Кстати, говорят, нубийки… что-то о них говорят забавное, завлекательное. Но Абту — это не Нубия, да? — Нет. Нубия еще южнее, еще выше по течению. Идем, пора. — Пора! — Все-таки это не гробница. Кто бы строил погребальную комнату стена к стене со своим дворцом? На одном и том же берегу! Или, ты думаешь, этот мог? Есть две дороги: вниз по реке и вверх по реке. Других дорог нет. Здесь незачем было изобретать колесо. Это даже кощунственно: волочить по земле божественный диск Ра. И первое же племя, ворвавшееся в дельту на колесницах, несмотря на безнадежную свою дикость, на незнание сокрытых имен богов, сумело урвать кусочек священной долины и уснуло счастливое на страницах истории в обнимку с названием «гиксосы». Они, видимо, громко кричали, гоня напуганных лошадей в атаку. Но местное солнце не терпит полутонов. Ты либо жив, либо мертв. Либо на восточном берегу, либо на западном. Ищущие прохлады становятся добычей крокодила, иначе — себека. — Уже достаточно темно? — Да. Вполне. — Кому идти первым? — Неважно. — Я думаю, мне. В прошлый раз шел ты. И в позапрошлый ты. А я шел первым только в самом начале. — В самом начале было опасней всего. — Сегодня пойду я. Я и ты — мы одно целое. А если опять пойдешь ты, появится слишком большое отличие. — Хорошо. — Как бьется твое сердце, Ба? Не дрожит ли твоя тень? Не подведет ли тебя твой ка? [20] — Мой ка — это ты. — Жрецы утверждают, что у каждого из нас собственный ка. — Я не верю жрецам. — Я помню. Ты еще не устал повторять: «я не верю жрецам, я не верю жрецам»? — К делу. — Жрецы бывают разные и разных богов. Кое-кому стоит верить. — К делу! — Вот он! — Камешек, камешек, что бы мы без тебя делали? — Тихо… ТИШИНА. — …Сколько прошло времени? — Не больше, чем следует. Все, я внутри. Давай… — Я всегда удивляюсь, как отец не просто устроил этот камень, но и рассчитал угол, где нас никто никогда не способен увидеть. — Отец был геометром. Его научили жрецы. — Я внутри, рядом с тобой. — Все, не двигайся. И говори шепотом. Что можно купить за золото в долине реки? Что можно купить за золото там, где еще не чеканят монету и привыкли охотиться за вечностью? Меньше, чем за серебро. Серебро реже встречается на узкой полоске от порогов до дельты, и ценится оно дороже. Но что можно вообще купить от порогов до дельты? Обряд погребения! Самый безупречный, самый надежный. Это еще вроде бы не скоро? Как сказать. Смотря с чем сравнивать. В действительности это всегда рядом. И это единственное, что по-настоящему нужно человеку. А что еще? Работа на полях — изнурительная, каждодневная, под беспощадным солнцем — золото позволит ее избежать. Золото подарит тоскливое безделье в тени. Продажные женщины утомят, к вину привыкнешь, и для разнообразия, как последнему черпальщику, захочется пива… Власть, почести? Не-ет, Кемт не та страна, где власть приобретается за одни только деньги. Да и с погребальным обрядом… Если ты не властитель, если ты один или твои родственники слабы, вместо чистой мирры, вместо кассии и прочих благовоний в чрево тебе вольют сок редьки, вместо лент из виссона тело обернут банановыми листьями, вместо урн-канонов внутренности просушат на солнце, и все это за те же двести дебенов [21] серебра, которые ты всю жизнь складывал, собирал, дабы хоть в загробный мир войти имеющим власть. — Опять мы не взяли светильню! — И хорошо. С огнем ты чуть не поджег его ткани. Я помню расположение всех предметов. — Опять мать удивится, откуда у нас ладан… — Шаг вперед, шаг влево. Надеюсь, ты не собираешься заворачиваться в пурпурный виссон? Он нам в Абту ни к чему. — Давай, давай… Пусти меня вперед. — Что ты там будешь делать? Ты же не запоминаешь расположение предметов. — Давай, давай… ЗВУК. — Что это? Что это было? Аб! — Это… — Что?! Я не вижу! Аб!! — Не надо… Орать… — Да что же там такое?! — Мне… Перебило… Ноги… — Как?! Что мне делать?!! — Не двигайся. — Брат!!! — Ни шагу! — Брат… — Ни шагу… — Хорошо. — Послушай… — Да. Я слушаю. Я слушаю тебя. — Ты готов сделать для меня… — Все!!! |