Онлайн книга «Тошнит от колец»
|
Пока они смотрели, крупная морская птица, взмахнув огромными крыльями, мягко села на грязную гладь и тут же растворилась без остатка. – Пошли, пошли, – сказы Гудгалф. – Перевал где-то рядом. С этими словами он двинулся вперед вокруг скалы, врезавшейся в пруд и скрывавшей за собой горный склон. Карниз становился все уже, и компания продвигалась маленькими шашками. Свернув за угол, они уперлись в отвесную скалу, возвышавшуюся над ними гладкой стеной на сотни футов. В стену был врезан вход в какую-то подземную пещеру, искусно скрытый за огромной деревянной дверью на гигантских кованых петлях и с громадной ручкой. Дверь была покрыта текстом загадочной клятвы, которую гномы красиво написали пальмеровскими рунами. Так точна была чудесная работа, что с расстояния в сто футов невозможно было разглядеть крохотную щель между камнем и деревом. Эрроурут чуть не задохнулся. – Черная Яма! – воскликнул он. – Да, – ответил Штопор. – Это воспетый в былинах утес Найкон, моего предка, Фергюса Редкого. – Ужас Андреа Дориа, проклятие всего на Земле сосущего, – отозвался Леголам. – А где перевал? – спросил Фрито. – Лик земли сильно изменился с тех пор, как я был пут в последний раз, – быстро проговорил Гудгалф. – И мы немного, наверное, по воле Судьбы, сбились с пути. ФЕРГЮС рек эти слова и сказал он. Такова моя вера, согласно которой прожил я свой век и был он сияющим светочем Доблести и Благородства, достойным занесением на небесные скрижали, ибо это – образец для тех, кто достаточно мудр, чтобы ему следовать. Мой закон на три части, как галл, должен разделяться: Во-первых, я ограничу себя тем, что НЕ Буду Совать Свой Нос В Чужие Дела. Во-вторых, всегда и при всех обстоятельствах Нос Мой Будет Чистым, какие бы меры ни пришлось для этого применить. В-третьих, наконец, я всегда буду чрезвычайно следить за собой и Не Распускать Руки. – Разумнее всего – снова издать поиски прохода, я полагаю, – сказал Эрроурут. – Он где-то недалеко. – Триста километров туда-сюда, – сказал Гудгалф, и его голос прозвучал как-то робко. Пока он говорил, большой кусок тропы, по которой они прошли, оборвался и с жирным всплеском погрузился в пруд. – Ну вот, вопрос решен, – раздраженно сказал Бромозель. – Йо-хо! – крикнул он. – Можешь прийти и съесть нас! Издалека эхом отозвался мощный баритон: – Зверюшка моя, я так и поступлю. – Да, воистину завела нас сюда злая судьба, – сказал Эрроурут, – или чокнутый волшебник. Гудгалф сохранил спокойствие. – Мы должны найти, и побыстрее, заклинание, которое откроет эту дверь. Уже темнеет. – С этими словами он поднял свой жезл и воскликнул: – Юмо пало альта напа Эрин гоу брэ Тегрин корреха кремора сле! Дверь не шелохнулась, и Фрито нервно взглянул на массу жирных пузырей, которые начали подниматься в пруду. – Если бы я послушался своего дядюшку Пу-пу и пошел бы к зубному врачу, – хныкал Пепси. – Если бы я остался дома, я уже прочитал бы всю энциклопедию, – всхлипывал Мокси. Гудгалф отрешенно сидел перед упрямым порталом и бормотал заклинания. – Пизмо! – восклицал он, ударяя по двери жезлом. – Битум! Ласло! Клейтон-Бульвер! Кроме глухого эха дверь никак не откликалась на призыв открыться. – Перспективы мрачные, – проговорил Эрроурут. Вдруг волшебник вскочил на ноги. – Ручка! – вскричал он и, подведя вьючную овцу к двери, забрался на нее, встав на цыпочки, дотянулся до ручки и повернул ее двумя руками. Она легко повернулась, и дверь с легким скрипом чуть-чуть приоткрылась. Гудгалф быстро спрыгнул, а Эрроурут и Бромозель приоткрыли дверь еще немного. В этот момент в середине пруда раздалось громкое бульканье и всплески и над поверхностью, громко икнув, появилось вельветовое чудовище. Компания как бы вросла в землю от ужаса. Существо было пятидесяти футов ростом, у него были широкие лацканы, длинные перепутанные причастия и ярко выраженный атлас полушарий. – Ой-ой-ой, – воскликнул Леголам. – Это Тезаурус, Словарь Синонимов! – Увечить! – рычало страшилище. – Калечить, кромсать, ломать. Смотри ПОВРЕЖДАТЬ. – Быстро! – крикнул Гудгалф. – В пещеру! И один за другим путешественники торопливо проскользнули в узкую щель. Последним вошел Спэм, пытавшийся запихнуть в проход упиравшуюся, блеющую овцу. После двух упорных, но безуспешных попыток, он схватил упрямое травоядное и швырнул его прямо в разверстую пасть чудища. – Съедобно, – сказала громадина, тщательно пережевывая добычу – Вкусно, питательно, удобоваримо. Смотри ПИЩА. – Чтоб ты подавилась, – горько проговорил Спэм. Перед его мысленным взором пронесся аппетитный кусок жареной баранины. Он протиснулся в щель и вскоре присоединился к своим спутникам в пещере. С громкой отрыжкой, от которой содрогнулась земля, а воздух наполнился ароматом, обычно сопутствующим обнаружению давно утерянного сыра, страшилище захлопнуло дверь. Тяжелый удар отозвался в самых недрах горы, и маленький отряд очутился в полной тишине. Гудгалф торопливо извлек из складок одежды огниво и, нервно высекая искры из стен и пола, он сумел зажечь конец своего жезла, тусклое мерцание которого было вдвое слабее, чем свечение дохлого светляка. – Какое волшебство, – сказал Бромозель. Волшебник вглядывался во тьму, и увидев, что впереди лежал только один возможный путь – вверх по лестнице – он первым двинулся в глубокий мрак. Они довольно много прошли в глубь горы по коридору, который начинался подъемом по ступенькам, а затем вел главным образом вниз, часто меняя направление. Стало жарко и душно. Компания приуныла. Они шли при полном отсутствии света, если не считать мерцающий жезл Гудгалфа. Единственным звуком были тяжелые шаги кого-то, идущего вслед за ними, тяжелое дыхание северокорейцев, грохот шариковых подшипников и прочие леденящие душу звуки, обитающие в темных глубоких местах. Через некоторое время они дошли до места, где коридор раздваивался, причем оба пути шли вниз. Гудгалф дал команду остановиться. Тут же раздались зловещие стоны и потусторонний щебет, по которым можно было предположить, что в полуметре от них перекидывались в картишки четыре Всадника Апокалипсиса. – Давайте разделимся, – сказал Бромозель. – Я вывихнул коленку, – сказал Пепси. – Что бы ни случилось, не издавайте ни звука, – сказал Эрроурут. – А-а-пчхи! – пронзительно взвизгнул Мокси. |