Онлайн книга «Драконовы сны»
— Какой ещё, к чёрту, соломенный Лис? — ответил травник раздражённо. — Жуга меня зовут! — А, это да, оно, конечно, — закивал согласно Томас. — Да только если люди так зовут, чего с меня-то взять… Жуга помедлил и наконец решился. — Слышь, Томас, может, ты слыхал краем уха… Что за псина бегает по городу? Большая, чёрная. Парня одного вчера погрызла ночью, ко мне его принесли. — Это Бликсу-то? — насторожился кабатчик. — Как же, слыхал. А что он, жив? — Жуга кивнул. — Ну, стал'быть, повезло. — Он помедлил. Сгрёб со стойки пустую кружку. — Вот что, рыжий, знаешь, что… Я в эти, ваши с Рудольфом игры не играю. Сами натворили делов, так теперь свой зад и подставляйте, а меня не трожь, моё дело честное, я пивом торгую. Ещё налить? — Не надо, — Жуга помолчал и полез в кошель. — Сколько я тебе должен? — Свои люди, сочтёмся… Как назло, у травника остался только талер. Томас высыпал на стойку горку медной мелочи, которую Жуга, не пересчитывая, скопом сгрёб в кошель и двинулся к двери. — Спасибо за пиво. — Не за что. Поосторожней там с собаками своими. Жуга остановился, будто ему вдруг выстрелили в спину. Обернулся медленно. — Их… Не одна? — Не притворяйся дурачком, рыжий. — Я не вызывал этих тварей, Томас. Кабатчик криво усмехнулся. Поднял взгляд. — А кто? * * * К тому часу, когда Жуга добрался в своих поисках до «Красного петуха», уже начинало темнеть. Сегодня на постоялом дворе было людно. В кабаке, соответственно, тоже кучковался народ. Травник уже в который раз за день заказал пива, подождал, пока парень за стойкой не наполнил кружку и достал из кармана монетку покрупней. Покрутил её в пальцах. — Лудильщика Бликсу знаешь? — спросил он. Парень кивнул. — Вчера его собака задрала. Не насмерть, правда… Судя по тому, как равнодушно тот пожал плечами, Жуга решил, что для него это уже не новость. Он помедлил. — Ты что-нибудь слыхал об этом? Парень, не ответив, бросил на травника сердитый взгляд и хмуро принялся протирать кружки грязноватым полотенцем. — Может быть, ты что-нибудь ещё слышал о собаках? — опять не получив ответа, травник подтолкнул к нему монетку. — Это очень важно для меня. Я мог бы заплатить… Парень отставил кружку, повесил полотенце на плечо и щелчком отбросил монетку обратно. — Отстань от него, — чья-то широкая ладонь легла травнику на плечо. Жуга обернулся. За спиной стоял Вальтер — хозяин «Красного петуха». — Оставь Пауля в покое, — повторил кабатчик, — он ничего тебе не скажет. Он немой. Всё слышит, но не говорит. Травник невольно растерялся и замешкался с ответом. — Что ж он не сказал… — неловко начал он и сбился. — А, чёрт… Ну, всё равно, мог бы показать хоть как-нибудь. — Он не любит, когда ему напоминают, — Вальтер покосился на монетку, прилипшую к стойке, и потёр ладонью шрам на подбородке. Поднял взгляд на травника. — Чего ты тут вынюхиваешь, Лис? Жуга неторопливо глотнул из кружки. — Это из-за тебя меня прозвали соломенным? — спросил он вместо ответа. — Да. Из-за меня, — отрезал тот. — Ещё вопросы будут? — Будут. — На кого работаешь, рыжий? — хозяин постоялого двора прищурился. — Ошибаешься, Вальтер, — Жуга покачал головой, — я не сыскарь. — Оно и видно, — буркнул тот. — У сыскарей и кругляшки будут покрупней и осведомители получше. И уж они-то прекрасно знают, что разливала в «Красном петухе» не из болтливых… Ну что, так и будешь стоять и хвост мне крутить? Говори, чего надо или пей своё пиво и выметайся. А можешь и то и другое и третье. — Ты знаешь, что Бликса вчера чуть не сдох? — Одним дураком больше, одним меньше, какая разница? — А такая, — Жугу помаленьку начала разбирать нездоровая злость, — что следующим дураком вполне можешь оказаться ты, понял? — Да что ты? — усмехнулся тот. — Ой, боюсь, ой, напугал! А ты, я гляжу, наглый, даром, что соломенный… — он сделал знак вышибалам оставаться на месте. — Ну, допустим, понял. Дальше что? — Меня интересует всё, что касается этих собак. — Всё? — Всё. Любые сплетни. — Ну так и спрашивай у своего Рудольфа! — рявкнул Вальтер, наливаясь кровью. Громилы у дверей пришли в движение. Жуга почувствовал, что вновь коса нашла на камень: о загадочных собаках никто из горожан не знал, а если и знал, то не хотел говорить. Как ни крути, всё упиралось в Рудольфа, а Рудольф молчал. Молчал, несмотря на гибель жены и дочери и добровольное десятилетнее затворничество. Тоже не знал? Или… Или — что? В этот момент дверь корчмы вновь открылась, пропуская троих человек, одетых в одинаковые синие полукафтаны службы городского магистрата. Один держал в руке очинённое перо и свиток желтоватого пергамента с печатью на малиновом шнурке, второй был стражник при оружии, а третий просто шёл без ничего, зато щеголял в чёрных и лоснящихся, отменной выделки, скрипящих кожаных штанах. Кабатчик сплюнул и переменился в лице. — Тьфу, чёрт, ещё и эти на мою голову! — он отмахнулся от травника, давая понять, что разговор окончен. — Всё, Лис, уходи, не до тебя сейчас. — Пиво допью и уйду. — Допивай. Меж тем тот, что был со свитком, успел уже свой свиток развернуть, встал посреди залы и откашлялся, прочищая горло. — Приказом бургомистра! — начал он, — и по согласованью с гильдией Лиссбургских пивоваров мы, посыльный городского магистрата Редан Кокошка, подмастерье цеха пивоваров Марек Пемберзон и капитан городской стражи Фердинанд Альтенбах обычным порядком уполномочены по кабакам проверку учинить, дабы выяснить… — Хорош болтать, упал намоченный, — поморщился Вальтер. — В первый раз приходите, что ли? — …дабы выяснить, — невозмутимо продолжил тот, — хорошее ли пиво в городских трактирах подаётся, и не разбавляют ли его хозяева с намереньем неправедно нажиться. — Он кончил читать и свернул пергамент в трубочку. — Печать смотреть будешь, Вальтер? — И так верю, — буркнул тот. — Ну что ж, порядок ты знаешь, — Редан Кокошка повернулся к стойке. — Пауль, наливай. Тот нацедил из бочки кружку. Жуга с интересом наблюдал как Марек — тот, что в кожаных штанах, отхлебнул первым, скорчил серьезную мину и кивнул. Передал кружку Фердинанду. Пока оставшиеся двое пробовали пиво, Марек подтащил к стойке скамейку. — Ещё кружку, — потребовал Реган. Пауль подчинился. Посетители корчмы сгрудились вокруг них. Зрелище происходящей «пивной проверки» их изрядно веселило, не говоря уж о том, что напрямую затрагивало их интересы. |