Онлайн книга «Драконовы сны»
— Тьфу, — сплюнул Олле, — толком и не разглядеть… Ты что, приклеил их? Он поднёс её к глазам и стал рассматривать, придерживая снизу пальцами. — Занятно… Ха! — вдруг оживился он и отложил дощечку в сторону. — А у меня ведь тоже где-то есть такая безделушка. Я сейчас. И с этими словами он бросился к мешкам, разбрасывая тряпки. — Так, где же это я… куда же это я… ай-яй-яй… А! Вот. На ладони его лежала деревянная фигурка — маленький, с палец ростом человечек с мешком за плечами. — Нравится? — довольно ухмыльнулся Олле. — Сам вырезал. Чем хуже этих? И, прежде чем Телли успел его предупредить, поставил человечка в самый центр доски. — Ха! — крикнул он, двигая его по доске туда-сюда. Человечек пересёк всё поле вдоль и поперёк, перепрыгивая через все стоящие фигурки. — Смотри — не прилипает. Раз, раз, и в дамки! Не то, что твои… Тил замер, но ничего не произошло, и он с облегченьем перевёл дух. Олле откровенно развлекался, наблюдая за его растерянной физиономией. — Я выиграл! — объявил он, подбросил и поймал свою фигурку: «Оп!». Протянул её Тилу. Тот машинально взял и повертел её в пальцах. Поднял взгляд. — А кто это? — Да просто человек, — пожал тот плечами. — С верёвкой и мешком. — А где верёвка? — Издеваешься? В мешке, конечно! Не в руках же её таскать… Песенка такая есть, слыхал, наверное. Он забрал фигурку обратно, вновь подбросил, поймал и продекламировал: Из дома вышел человек С верёвкой и мешком И в дальний путь, и в дальний путь Отправился пешком… Он умолк. — И что? — поинтересовался Телли. — Что там дальше? — Да я не помню, — отмахнулся тот. — Вроде, ничего. Шёл, шёл… Не спал, не пил, не ел. Долго шёл, в общем. — Ну-у, так неинтересно, — разочарованно протянул Телли. — Надо, чтобы там случилось что-нибудь этакое… Таинственное! — Таинственное? — глаза у Олле загорелись. — Ага! Щас-щас-щас… Тарам-парам-тарарарам… Гм… О! И вот однажды, на заре Вошёл он в тёмный лес И с той поры, и с той поры И с той поры исчез. — Ну, как? — спросил он. — Здорово! — одобрил Тил. — А дальше? Проснувшийся Рик заинтересовано приоткрыл один глаз и поднял голову, но через мгновенье снова задремал. — Куда уж дальше-то? — опешил Олле. — Всё! Исчез он! Фьють — и нету! Он вновь подбросил фигурку, подставил ладонь и недоумённо на неё воззрился. Посмотрел наверх, потом на Телли и растерянно опустил руку. — Ничего себе… Фигурка не то чтобы не упала, или упала не туда — она просто исчезла. Оба переворошили всё вокруг, даже Рика согнали с насиженного места, но фигурки так и не нашли. — Куда она подевалась-то? — поскрёб в затылке Олле. Он потряс опорный столб, надеясь, что фигурка застряла в складках шатра, и едва успел поймать свалившуюся прямо ему на голову Вильямовскую лютню. Телли стало не по себе. — Вот тебе и «Фьють!» — передразнил он акробата. — Доигрались. — А, ерунда, — отмахнулся тот. — Потом найдётся. Всё равно скоро ехать. Тил вздохнул и невесело усмехнулся: — Зато теперь закончить можно. Как-нибудь так: Но если где-то повстречать Его случится вам, Тогда скорей, тогда скорей, Скорей скажите нам. Снаружи послышались шаги, Тил сделал Олле знак молчать и спешно набросил на драконью морду одеяло. Рик послушно замер, однако тревога оказалась ложной — то были Нора и Вильям, вернувшиеся с рынка. Олле, мгновенно позабыв о своей потере, подскочил к ним, потрясая доской. — Нора, что было, что было! Это было так интересно! Мы тут такую песню придумали, Вилли, ты от зависти лопнешь! — Перестань кривляться, — поморщилась Нора, — а то раньше времени с ума сойдёшь. — Она огляделась по сторонам, покосилась на торчащую из вороха тряпок довольную драконью морду и с неодобреньем покачала головой: — Ну и разгром же вы тут устроили! * * * От закутка у восточной стены, где циркачи разбили свой шатёр, до башни Толстой Берты был неблизкий путь — пришлось пересечь едва ли не весь город. За площадью начинались старые кварталы. Пока Рудольф не рассказал об их истории, Тил не замечал, что эта часть города застроена и вправду очень беспорядочно; дома стояли впритык, стена к стене, без всякой планировки, улицы были узкие, кривые и запутанные. Казалось, многие дома были наспех надстроены на старом фундаменте, в котором, при некотором допущении действительно угадывалось что-то, похожее на старую крепостную стену. Телли вспомнился рисунок на фаянсовой тарелке, той, что он когда-то видел у Рудольфа в кладовой. Пять башен старого замка, нарисованных на ней, вполне могли быть теми самыми, с которых начинался город. Непонятно было только, куда девались три из них. Он поразмыслил и решил, что их, должно быть, сломали во время штурма, а после разобрали на камень. Наконец над красной черепицей крыш замаячила плоская верхушка Толстой Берты. — Это она? — спросил Вилли. Он остановился, снял берет и вытер пот со лба. Лютнист, похоже, не привык ходить так далеко и быстро уставал. — Она, — Тил кивнул и поёжился — ему было не по себе. Во владениях Блошиной Канавы он всегда себя чувствовал неуютно, и даже недавнее примирение с Румпелем не прибавляло ему бодрости. Впрочем, сейчас он боялся не столько шайки Отто-Блотто, сколько уцелевших главарей большой Пятёрки. В глубине души Тил был даже рад, что Вилли плохо знает город — опасаясь, что его узнают, он заложил изрядный крюк, чтобы злополучный дом, ещё хранивший на себе следы недавнего пожара, остался далеко в стороне. Поход получился долгим, зато не скучным — Вильям, несмотря на свой акцент и странноватые манеры, оказался интересным собеседником. Он оказался родом из маленького городка с совершенно непроизносимым названием Страттфорд-на-Эйвоне где-то на юге Британии, и, с детства имея склонность к сочинительству, отправился бродить по свету в поисках сюжетов для своих творений, да и вообще, как выразился Вилли, «посмотреть мир». — А то, на месте сидя, разве много увидишь! — Ну, и много ты повидал? — поинтересовался Телли. — Всякое бывало, — многозначительно сказал тот. — Ты что, записываешь всё, что услышишь? — Да ну, ещё чего, — отмахнулся тот. — Таскай потом с собой… Записи мне ни к чему, у меня память хорошая — раз услышу, навек запомню. — А песню ты сам сложил, которую на рынке пел? |