Онлайн книга «Жена журавля»
|
— Но это сладкий яд? — Иногда. — Вот она! — продолжала Кумико. — Твоя честность. То, что я люблю в тебе больше всего. — Хм… Наверно, вы единственное исключение. Кумико снова протянула тарелку: — Ну, пожалуйста, попробуй. Я ведь знаю, тебе хочется. Этот яд послаще многих… Помедлив секунду-другую, Аманда присела на угол кровати и в нерешительности уставилась на блюдце: — Это надо есть руками? — Вот так. — Кумико набрала очередную щепотку и поднесла Аманде ко рту: — Ешь! Аманда уставилась на еду, чувствуя, как это странно — есть из рук Кумико, хотя, в общем, не так уж и странно, не страннее всего остального, что только есть в Кумико, если уж быть честной с самой собой. Мало того, она даже обнаружила, что хочет этого — по-настоящему, без дураков. Поблагодарив кончики пальцев Кумико самым легким на свете поцелуем, она приняла губами щепотку риса. …И ее немедленно унесло — неожиданно, куда-то в воздух: ураганный ветер свистел вокруг нее, далекая Земля внизу, древняя и еще молодая, то и дело взрывалась холодным паром, и сладость на кончике ее языка была легкой, как желание, как ресница, как брызги пены от прокатившей мимо волны. И Кумико летела рядом с нею и предлагала ей что-то. (Или она хотела, чтоб ей предложили.) — Аманда? Голос Клэр рассек воздух спальни, когда пальцы Кумико уже удалялись от губ Аманды (как и влечение внутри нее — странное, молочное на вкус влечение, не страсть, не для услады плоти и даже не для любви, но к чему?) и Кумико спрашивала: — Тебе нравится? Остолбеневшая Аманда глотнула: — Не то, чего я ожидала. — Всегда не то. — У вас все в порядке? — спросила Клэр, пристально глядя на них. — Абсолютно, — ответила Кумико. — А почему вы спрашиваете? — Я… э-э… — Я должна вернуться вниз, — сказала Кумико. — Даже если почти никого там не знаю. Кивнув им обеим, она убрала блюдце, прошла мимо Клэр и спустилась по лестнице к мирно галдящей толпе. Амандой же овладела жгучая радость, и она раскраснелась, как после подъема в гору на велосипеде. Она выдохнула ртом, и томительный привкус на языке спутал и разметал ее мысли. — Так это была она? — уточнила Клэр. — Что здесь, черт возьми, произошло? Но не успела Аманда притвориться, что проверяет в постели сына, как необъяснимый жар стал подниматься по ее шее. — Ты избегаешь меня, — сказала Рэйчел, загоняя его в угол патио, когда он захотел выйти с подносом опустевших бокалов. — Конечно, я избегаю тебя! — отозвался Джордж. — А что мне еще остается? Они стояли чуть поодаль от основной массы гостей, некоторые, слава богу, собирались домой — теперь, когда прошло уже два часа, но никто не показал им никаких произведений, не устроил аукционных продаж или чего еще там могли ожидать от вечеринки эти таинственные незнакомцы. И хотя о некоем выступлении Джорджа было объявлено заранее, никого из уходящих уже не интересовало ни оно само, ни его последствия. Хотя именно сейчас он согласился бы поторговаться с двадцатью из них, лишь бы не общаться с Рэйчел. — Тебе не нужно ждать от меня неприятностей, Джордж? Если ты этого боишься? — Да уж, этого я и боюсь, — признал Джордж. — Именно этого. — Но тебе не нужно? На секунду он повернулся и заглянул в ее лицо. Проклятый отсвет из кухонного окна снова заставил ее глаза вспыхнуть зеленым светом. — Рэйчел… — Послушай, я знаю, — перебила она. — Знаю, что ты с Кумико. И Аманда говорит, что ты поселил ее у себя, и этот педик из Турции так и намекает кому ни попадя о какой-то большой для всех новости… — Рэйчел… — Я просто говорю, что я знаю, понятно? — не унималась она. — И я ничего не задумала? Я же вижу, как ты к ней привязан? И что она должна подарить тебе то, что я не смогла? Все то, что я не смогла бы подарить никогда и никому? — Она вгляделась в холодный лунный свет поверх головы Джорджа, и он с удивлением обнаружил, что она сдерживается, чтобы не разреветься. — Я просто в последнее время запуталась, Джордж? Когда мы были вместе, я не умела дарить себя так же, как это получалось у тебя. У меня ни с кем это не получается? Вот почему ты ушел от меня, я уверена… — Но это ты ушла от меня… — А теперь еще эта новая экзотическая женщина, в которой есть все, чего нет во мне. Все, чем я хотела бы стать, это же ясно? Такая красавица… — Ты красавица, Рэйчел, не притворяйся… — Такая умная, одаренная… — Как и ты. — И так мила. — … — Понятно, что она сможет легко тебе открыться. — Теперь Рэйчел смотрела на него жестким, немигающим взглядом. — И отдать тебе взамен всю себя. Во рту у Джорджа пересохло. Его губы что-то пробормотали. — Что? — не поняла Рэйчел. — Я сказал, она не отдает мне всю себя. — Нет? Но мне показалось, вы оба такие счастливые? — Мы и есть счастливые… — Я думала, ты наконец-то нашел ту, которая идеально подойдет тебе, Джордж, со всем тем замечательным, что в тебе есть. — Я и нашел. — Но она от тебя что-то скрывает? — Рэйчел, я не намерен обсуждать с тобой… Она шагнула к нему вплотную. Он слишком поздно сообразил, что стоило отступить назад. — Чем же тогда она лучше меня? — спросила Рэйчел. Она сделала к нему еще шаг, и теперь ее запах, ее духи разбудили в нем самые разные воспоминания — о том, как он целовал эту шею, слишком юную для того, чтобы это значило что-либо важное для целующего мужчины вроде него. Ее дыхание слегка отдавало вином. Странный отблеск в ее глазах не угас, но она оставалась Рэйчел — прекрасной и брутальной. — Я пытаюсь измениться, — зашептала она. — Не знаю, что со мной происходит. Я хочу отдавать. Ведь я никогда не отдавала себя, Джордж, только брала? А теперь, когда сама хочу отдавать, вокруг нет никого, кого бы я… Она наклонилась, чтобы поцеловать его. Он отпрянул, хотя, возможно, и не так быстро, как мог бы (подумал он тут же с чувством вины), поэтому она не столько поцеловала его, сколько ткнулась носом в его щеку. Повторять попытку Рэйчел не стала, но не успела она отступить назад, как он различил за ее спиной Кумико, вышедшую в садик его поискать. — Джордж? — позвала Кумико. Но в тусклых сумерках он так и не понял, увидела она что-нибудь или нет. |