Книга Отчет Брэдбери, страница 78 – Стивен Полански

— Что-нибудь красивое, — попросила она. — Пусть мое имя звучит красиво.

— Ты красивая, Анна.

— Вранье. Какое же вранье. Ты такой врун.

— Красивая, — повторил я. — Я так думаю.

— Я придумала для тебя имя, — сказала она.

— Какое же? Подонок?

— Рэй Брэдбери.

— Почему?

— Это писатель. У нас дома были его книги. Их читала моя мама. В основном он писал научную фантастику.

— Он был хороший писатель? — спросил я. — Потому что я вряд ли хорошо напишу. И это будет не научная фантастика.

— Уверена, что хороший, — ответила она. — Я его никогда не читала, но маме он нравился. А мне всегда нравилось его имя. Звучит уверенно. Внушительно. Честно.

— Ко мне из этого списка ничего не относится.

— Сделай так, чтобы относилось, — сказала она.

— Я хочу мое настоящее имя, Рэй, — вмешался Алан.

Он лежал на другой кровати — поначалу он спал там, но после моего возвращения из больницы на его месте стала спать Анна — прямо в одежде и обуви, положив на глаза подушку. В таком положении он проводил целые дни: лежал на кровати — хотя моя компания его удручала, — пока я писал отчет. Я не понял, о каком имени он говорит.

— Я хочу быть Аланом, — пояснил он.

Его настоящее имя. Даже я почувствовал в этом печальную горькую иронию.

— Ты будешь Аланом, — сказал я. — Обещаю.

К несчастью для всех нас, после приобретения компьютера — Алан стал его владельцем и больше о компьютере не волновался — ему мало что хотелось купить.

— Я хочу машину, — заявил он несколько дней спустя после того, как я дал ему деньги.

Он лежал на своем обычном месте, растянувшись на кровати Анны. Я уже начал писать и радовался любому перерыву.

— Ты не умеешь водить, — сказал я.

— Ты можешь научить меня водить. Ты — учитель.

— Я не могу вставать.

— Когда тебе станет лучше, ты встанешь. И тогда сможешь меня научить. — Он отбросил подушку с глаз и привстал. — У меня идея. Анна может меня учить. Анна — учитель. Она умеет водить. Она может учить меня.

— Может быть, — согласился я.

Услышав свое имя, Анна заглянула к нам:

— Может быть, я буду что?

— Может быть, ты научишь меня водить, — объяснил Алан. — Ты — учитель. Я куплю машину, и ты будешь учить меня водить.

Она взглянула на меня.

— Не смотри на меня, — сказал я.

— Сначала я научу тебя водить, — сказала Анна. — Потом подумаем о машине.

— Сначала ты научишь меня водить?

— Да.

— Потом подумаем о машине?

— Подумаем, — кивнула она. — Ничего не обещаю.

— Подумаем, — сказал он.

Утром следующего воскресенья, чтобы подбодрить Алана, а также рискуя вызвать в нем необоснованные надежды, Анна подъехала на грузовике к школе неподалеку от нашей квартиры, чтобы Алан мог попрактиковаться на автостоянке. Он ездил по стоянке, Анна сидела рядом.

— Мне почти не пришлось его учить, — говорила мне Анна позже, вечером.

Алан был в своей комнате. Мы лежали в постелях. Она — в своей, я — в своей. Мы больше не беспокоились о том, что он ускользнет: он отказался от своих затей.

— Я вдруг поняла, что почти надеюсь: вот сейчас я позволю ему править самому, — рассказывала она, — мы с ним врежемся в кирпичную стену, и все наконец закончится.

Я засмеялся.

— Именно так, — сказала она. — Сначала он делал широкие круги, потом сузил их. Несколько минут ехал задним ходом. Думаю, он станет хорошим водителем. Играл с кнопками, с переключателями. Включал и выключал фары, дальний свет и боковые огни. Из-за солнца их не было видно. Попробовал включить радио, но оно, конечно, не заработало. Посигналил. Когда проделал все, что, по его мнению, должен делать водитель, он посмотрел на меня и сказал: «Спасибо за то, что учила меня». Потом мы поменялись местами, и я отвезла нас домой. Он не захотел никуда идти.

Анна взяла его в молл, чтобы, как она сказала, «предаться запойному шопингу».

— Мы зайдем во все магазины, — сказала она Алану. — Если ты увидишь что-то, что тебе понравится и захочется купить — конечно, если это разумная покупка, которую ты сможешь себе позволить, — можешь это купить.

— Это запойный шопинг? — спросил он.

— Я это так называю, — ответила Анна.

— Я буду тратить свои деньги?

— Главное, не все, — сказала она. — Если увидишь что-то, что тебе понравится.

— Рэй тоже пойдет с нами на шопинг?

— Я не могу, — отказался я. — Мне надо работать.

Трудно поверить, но это была правда.

— Он должен писать отчет, — сказала Анна.

— Я знаю, — кивнул Алан. — Он запомнит?

— Что я запомню? — не понял я.

— Мое имя.

— Ты будешь Аланом, — заверил я. — Я запомню. Когда вернешься, покажешь мне, что купил.

Они вернулись через два часа, гораздо быстрее, чем я ожидал. Я дремал, когда они вошли. Оказалось, что я могу работать час-полтора, а потом мне необходим отдых.

Алан вошел в комнату перед Анной.

— Рэй храпит, — сказал он.

Не сказав больше ни слова, он бросился на кровать Анны, растянулся на ней и рывком положил на глаза подушку.

— Как ваш шопинг? — спросил я Анну.

Она стояла в дверях, держа в руках большой пластиковый пакет с покупками.

Она кивнула.

— Неплохо.

И еще раз кивнула.

— Не покажешь мне покупки? — попросил я.

Не убирая подушку от лица, Алан сказал:

— Ты спрашиваешь меня?

— Да.

— Я не покажу тебе покупки.

— Может, Анна покажет? Я хочу посмотреть.

— Нет, — заявил он.

— Я отнесу пакет в твою комнату, — сказала Анна.

— Спасибо, — поблагодарил он.

Вечером Анна, почитав Алану книжку, пришла укладываться спать. Мне по-прежнему было не совсем удобно спать с ней в одной комнате, но ее присутствие, ее готовность прийти на помощь успокаивали меня. Помогали и лекарства, которые я принимал по вечерам, чтобы легче было уснуть. Я спросил у нее, что произошло.

— Он купил кучу ерунды, — ответила она. — И сам понимает, что это ерунда.

— Только ерунду?

— Он купил себе камеру.