Книга Царь горы, страница 39 – Вадим Панов

— Вы грязно играете.

— Вольф, вы действительно не понимаете, что я вам говорю, или не хотите сотрудничать? Кардинал безжалостен, опасен и осторожен. Если он поймет, что мы вышли на его след, то немедленно покинет город. Прихватит с собой наиболее доверенных помощников, спрячется от нас в другом месте и продолжит жить так, как жил. Он может переехать в Чикаго, в Лос-Анджелес, во Фриско — куда угодно.

— Или покинет страну.

— Я понимаю, что вам хочется думать именно так: пусть он проваливает ко всем чертям и убивает не американцев. Но я не собираюсь гоняться за Борисом по всему миру. Он здесь, и он отсюда не уйдет. Так будет.

— Кардинал достаточно натворил, — вновь подала голос рыжая. — Пора платить по счетам.

Балдер молчал около двух минут. Угрюмо смотрел в стол, обдумывая слова наемников. Наконец, нехотя произнес:

— Я не делю людей на американцев и не американцев. Борис убийца. Он должен получить по заслугам.

— Возможно, я был несколько резок, — признал Кортес. — Прошу меня извинить.

— Для чего вы втянули Бориса в войну с наркоторговцами?

— Во-первых, чтобы иметь возможность бить по нему, оставаясь невидимыми, — объяснил наемник. — Во-вторых, нам нужно на некоторое время вывести Кардинала из игры.

— Что значит «на некоторое время»? Вы же говорили…

— Вольф, не горячитесь. Хочу напомнить, что Борис стоит во главе большой организации, и наша цель — она, а не только лидер. Или вы хотите, чтобы в городе остались вампиры?

— Не хочу.

— Мы тоже. — Кортес помолчал. — Есть план. И я буду рад, если вы поможете осуществить его.

* * *

Отель «Георг V»

Франция, Париж

15 декабря, среда, 15.14 (время местное)

Существовали две причины, по которым Густав Луминар не желал разговаривать с Францем де Гиром в Кельнском зале. Во-первых, защитные арканы подземного убежища настраивались исключительно на магов крови, и чтобы допустить в зал чуда, истинному кардиналу пришлось бы работать за двоих. Густав же достаточно устал во время встречи с Александром, чтобы взваливать на себя такую нагрузку. Во-вторых, Луминар, после долгих колебаний, решил продемонстрировать де Гиру степень своего доверия. Ведь одно дело общаться в специально оборудованном помещении, укрываясь за спасительной Пеленой Дружбы, и совсем другое — лицом к лицу, в номере обычного отеля.

Луминар понимал, что сильно рискует, что Франц превосходит его по всем статьям, что в дуэли истинному кардиналу не устоять против великого магистра Ордена. Но Густав обязан был договориться с чудом, а потому действовал максимально открыто, доверился рыцарю, полагаясь лишь на его слово.

— Я удивлен, что ты обратился ко мне, — негромко произнес де Гир. — Проблемами Саббат занимается Темный Двор, масаны его вассалы.

Они встретились в номере, навечно зарезервированном лондонским кланом Луминар. Все оконные проемы надежно закрывались толстыми панелями, намертво вделанными в стены. Челы внутрь не допускались, даже горничные. Обслуживающему персоналу сказали, что эксцентричные хозяева доверяют исключительно своей прислуге. Впрочем, это соответствовало истине.

— Но ты пришел, — усмехнулся вампир. — А ведь мог переслать мое письмо комиссару.

— Мне стало интересно, — спокойно ответил чуд. — К тому же тебе мог потребоваться посредник для переговоров с темными.

— И ты бы стал посредником?

— Нет. — В глазах Франца мелькнули веселые огоньки. — Но я бы с интересом выслушал твое предложение.

— Отлично сказано! — Луминар весело рассмеялся. На самом деле — весело. — Мне говорили, что ты умен, великий магистр. Теперь я вижу, что слухи не врут.

— Приятно слышать. Но с твоего позволения, истинный кардинал, я бы хотел вернуться к первому вопросу: почему ты не вышел на комиссара?

— Между Саббат и Темным Двором слишком много крови, — медленно произнес Густав. — Для моих подданных Сантьяга персонифицированное зло, воплощение гражданской войны и Раскола, он лично отвечает за страдания семьи.

— Мы оба понимаем, что это не так. В войне, тем более — гражданской, трудно приделать ангельские крылышки только одной стороне.

— В любом случае, Сантьяга никогда не отмоется от масанской крови. Меня не поймут, если я сяду за стол с комиссаром. Хотя, ты прав: лучше всего было бы договариваться с ним.

— Спорить не буду. — Франц налил себе белого вина, с бокалом в руке прошел к креслу, уселся, сделал небольшой глоток, одобрительно кивнул и улыбнулся: — Густав, считай, что тебе удалось произвести нужное впечатление. Я оценил то, как ты устроил нашу встречу. Я даю слово, что если нам не удастся достигнуть договоренности, о наших переговорах не станет известно Темному Двору. Ты хотел услышать от меня нечто подобное?

— Да, — не стал скрывать вампир.

— В таком случае, можем приступать к серьезному разговору.

Луминар расположился в кресле напротив, прищурился и поинтересовался:

— Ты слышал, что старый Бруджа побывал в Москве?

— Нет.

— Тем не менее, это факт. По моим оценкам, Александр посещал Тайный Город около двух месяцев назад, сразу после последнего набега. И вернулся живым.

— Мы говорим об истинном кардинале, — напомнил Франц. — Алое Безумие чрезвычайно мощный артефакт, и я верю, что барону по силам просочиться мимо наших наблюдателей.

— Я могу себе позволить приехать в Москву на пару часов, — согласился Луминар. — Даже на полдня. Но я никогда не рискну проводить в Тайном Городе сложную операцию. Максимум — встреча.

— Алое Безумие предоставляет своему владельцу значительно больше возможностей, чем Драконьи Иглы. Тем более — одна Игла.

— Согласен. — Густав никак не прореагировал на язвительное замечание де Гира. — Но повторяю: есть разница между простым пребыванием в Тайном Городе и проведением боевой операции.

— Ты хочешь сказать, что Бруджа предпринимал активные действия?

— Я уверен в этом.

— Доказательства?

— Александр вернул себе Колоду Судьбы.

Франц вздрогнул. Масан едва заметно улыбнулся.

— Ты слышал об этом артефакте?

— Его существование не доказано. — Де Гир взял себя в руки. — Став Хранителем Черной Книги, Сен-Жермен не использовал Колоду Судьбы.

— А что говорил Наполеон? Тебе не показался странным столь стремительный закат его блестящей карьеры?

— В те времена меня еще не было на свете, — с улыбкой ответил Франц. — Но Орден считает Колоду Судьбы выдумкой.