Онлайн книга «День Дракона»
|
Власта жестко посмотрела на подругу и довольно резко спросила: — Златка, неужели ты не поняла, что ему плохо? — Он победил. И между прочим, победил Радослава! — Ему очень плохо, — вздохнула Власта. — И плевать ему на победу. — А какое тебе дело до чуда? Этот вопрос Власта оставила без ответа. И шас, подметивший, что Ундер идет один, и Власта, обратившая внимание на грусть победителя, ошибались — Витольду не было плохо. Победа — не просто победа, но над людом — привела рыжего в прекрасное расположение духа. Он был весел, доволен и горд собой. Но не считал нужным делиться своей радостью с окружающими. Эмоции говорят о тебе слишком много, проявишь их — покажешь свою слабость. Эмоции только для своих, для тех, кому веришь беззаветно. В этом Ундер был настоящим Драконом, достойным выходцем из самой замкнутой ложи Ордена. А подаренное кольцо Витольд достал из кармана только в электричке. Какое-то время просто смотрел на него, вспоминая лицо девушки и их разговор, а затем положил украшение на ладонь, прошептал короткое заклинание и тихонько подул. И увидел то, что ожидал: привязанную к кольцу бумажку с наспех нацарапанным телефоном. * * * Краевое полицейское управление, Красноярск, 6 августа, воскресенье, 17:26 (время местное) «Куда девалась найденная девушка? Почему молчит полиция?» «Какова судьба Риммы Симонович?» «Родители девушки отказываются от интервью». «Леопольд Савраскин: „Я не верю полиции…“» «Леопольд Савраскин: „Я верю в инопланетян…“» «Отец Риммы Симонович избил Леопольда Савраскина». Отправляясь в библиотеку, барон не особенно рассчитывал на успех, ибо, как показывал опыт, действительно странные или необъяснимые с человской точки зрения факты не так уж часто попадают на газетные страницы. Немногие из тех, кто столкнулся с настоящим проявлением сверхъестественного, вызывают репортеров, скорее уж, оставляют необычный рассказ для семейной истории. А если и обращаются в газеты, то, как правило, не в состоянии внятно и гладко рассказать, что видели. Это ведь обычные челы, самые обычные. А посему журналисты гораздо больше привечают записных вралей, придумывающих невероятные истории ради пятнадцати минут славы, или сочиняют сенсации сами. По всему выходило, что ловить в провинциальной прессе нечего, но Мечеслав положился на чутье. И приготовился листать подшивки за несколько последних месяцев. И очень удивился, сразу же наткнувшись на любопытный факт. «Римма Симонович снова исчезла!» — гласил броский заголовок. «Снова исчезла? Интересно…» И через тридцать минут барон знал, как развивались события. В общих чертах, разумеется. Все началось с того, что из лагеря экспедиции пермских уфологов, разбитого примерно в семи милях от границ территории Светозары, пропала восемнадцатилетняя Римма Симонович. Именно пропала. Она не заблудилась в лесу, не отстала — легла спать вместе со всеми остальными, а утром ее уже не было. По словам главного уфолога — Леопольда Савраскина, — он обратился в полицию практически сразу, всего через два часа самостоятельных, не давших результата поисков. Прибывшие из Туры полицейские повели расследование в двух направлениях: начали допросы туристов, предполагая возможность преступления, и объявили полномасштабные поиски, с привлечением спасателей МЧС, лесников и добровольцев. Римму нашли через день в тридцати милях к югу от лагеря. Голодную, оборванную и совершенно безумную. Девушка никого не узнавала, не отвечала на вопросы, словно разучилась говорить, только подвывала и плакала. Транзитом через Туру ее доставили в Красноярск, а после… После поток информации неожиданно оборвался. Полицейские, врачи и срочно примчавшиеся в город родители Риммы хранили молчание, заставляя журналистов соревноваться в придумывании все более и более фантастических версий. Впрочем, «неназванные источники» из полицейского управления намекали, что отсутствие информации связано с воскресными днями и в понедельник широкой публике обязательно все расскажут, однако доверия эти заявления не вызывали. Увидев, что информационная ценность газетных статей устремилась к нулю — репортерские домыслы Мечеслава не интересовали, — барон захлопнул подшивку, потянулся и покосился на сидящего у стены помощника. — Вот теперь, Волеполк, имеет смысл прогуляться в полицейское управление. Нам есть о чем поговорить. — Заявим об исчезновении Белой Дамы, господин барон? Старый служака стряхнул с себя дремоту и резко поднялся на ноги. Мечеслав усмехнулся шутке и тоже встал со стула. — Совпадения бывают редко, Волеполк. У нас пропала Светозара, у челов — девчонка. Надо проверить, не связаны ли эти события между собой. — И что мне говорить?! — Кусков разъяренно посмотрел на заместителя начальника управления. — Что? Повышенные тона в разговоре с начальством следователь позволял себе не часто, очень редко, если быть честным, и только по серьезному поводу. На сей раз причина раздражения была весомой: Кускову приказали подумать, что говорить журналистам в понедельник насчет дела Риммы Симонович. — У нас есть пресс-служба, пусть отдуваются! — Леша, ты ведешь это дело, дай им хотя бы какой-то материал. — Ты знаешь, какой материал у меня есть. — Рассказывать правду… э-э… — замначальника потер нос. — Э-э… преждевременно. Как мне кажется. — А говорить неправду я не умею, — быстро сориентировался Кусков. — Неужели? — Честное слово. — Тебе, между прочим, тридцать шесть, — припомнило начальство. — Угу. — Пора бы научиться врать. — Это приказ? — Это пожелание. — Заместитель начальника управления усмехнулся. Он помнил Кускова еще сопливым стажером, был его куратором, а потому позволял Алексею некоторые вольности. Но в определенных пределах. — А приказ таков: подумай, чем ты можешь помочь пресс-службе. Нужно потянуть время. — Понятно, — пробубнил следователь. — А чтобы тебе не было скучно, поговори с парой очкариков. — Что за очкарики? — насторожился Кусков. — Какие-то видные психологи. — Начальство поморщилось. — Услышали о Симонович и примчались. Мне звонили коллеги из Москвы, очень просили посодействовать. — А наши обстоятельства? — Это свои люди, проверенные, с самыми лучшими рекомендациями. Они неоднократно помогали полиции и вообще… с большими связями. — Замначальника вздохнул. — Не буду говорить, кто за них просил, но поверь — фигура значимая. В общем, суть такая: с ними можешь быть откровенен. |