Книга Мертвее не бывает, страница 42 – Чарли Хьюстон

Уже в пятый раз я наполняю наши бокалы. Чем больше она пьет, тем разговорчивее становится. И это правда. И я, с каждым новым глотком, все чаще заглядываю ей под юбку.

Подойдя к дивану, я протягиваю Мэрили бокал. Ей приходится изрядно постараться, чтобы попасть по нему пальцами. Откинувшись на спинку дивана, она запрокидывает голову и пьет.

— А он все вкуснее и вкуснее, с чего бы это?

— В этот раз я налил больше.

Она хохочет, и виски брызжет с ее губ.

— Это шутка! Ура! Вы постепенно расслабляетесь, и все становится на свои места.

— Ага. Жизнь есть праздник. Это про меня.

Она изображает морского котика.

— Вот и еще одна!

Она падает на подушки и ложится так, чтобы видеть мое лицо. Юбка уже совсем задралась, а блузка перекрутилась так, что мне видна вся ее правая грудь в просвечивающем бюстгальтере.

— Джозеф, ты что, пьянеешь?

По правде сказать, да. В моем обычном состоянии даже такое количество спиртного никак не подействовало бы на меня. Только сейчас сопротивление моего организма алкоголю улетучивается, как и все мои прочие способности.

Я пожимаю плечами.

— Опять двадцать пять. Начинаем сначала?

Она несколько раз пожимает плечами и производит хрюкающие звуки. Сдвинутый вырез почти обнажает грудь. Теперь даже видны соски.

— Вы прямо как моя дочь. Спросишь ее: куда ты идешь, Аманда?

Она вновь принимается пожимать плечами и хрюкать.

— Когда ты придешь, Аманда?

То же самое.

— Кто твоя новая подруга, Аманда?

Картина повторяется.

— И многих ее друзей вы знаете?

— Многих? Знаете, это уже как работа — узнавать ее новых друзей, пока ищешь. Знаю нескольких. Она иногда приводит их, чтобы те опустошили холодильник.

— Знаете что-нибудь о Уитни Вейл?

Она хрюкает еще раз.

— О Господи! Уитни.

Она резко хватает бокал и, выплеснув себе немного на щеку, жадно пьет.

— Бывший идол Аманды. Прости, Господи.

— Миссис Хорд, вы смотрели последние новости?

Она смотрит на плакат, прикрепленный кнопками к стене за моей спиной.

— Да.

— Значит, вы знаете, что произошло с Уитни.

— Конечно.

— Знаете ли вы, что это произошло в той же самой заброшенной школе, где шаталась ваша дочь прошлым летом?

Она переводит взгляд с плаката на меня.

— Да, конечно. Не сомневайтесь, я еще могу делать выводы.

— Как же тогда вам в голову не пришло сказать мне, что ваша дочь ее знала?

— Джозеф.

Она осушает бокал.

— Поверь мне, то, что произошло с Уитни, было лишь делом времени. Что же до остального, мне порекомендовали тебя как опытного детектива. Поэтому я не сомневалась: если что-то важное и будет иметь отношение к делу, ты это обязательно обнаружишь.

Я наблюдаю за кубиком льда, медленно тающим у меня в бокале.

— Ясно. Ваш муж знает о Уитни Вейл?

— Мой муж? О да! Доктор Дейл Эдвард Хорд всегда готов встретиться лично с подругами нашей дочери, когда только выпадает возможность.

— Зачем?

Она смотрит на меня. Отрывает спину от дивана, теперь полностью видна грудь. Она великолепна!

— Джозеф, мне было шестнадцать, когда я впервые встретила Дейла. А ему было тридцать четыре. Зачем, ты думаешь, ему надо встречаться с подругами нашей дочери-подростка? Черт! Разве вы не поняли, что именно из-за этого Аманда сбежала?

Она вновь плюхается на диван.

— И если вы собираетесь переспать со мной, делайте это прямо сейчас, пока я в таком состоянии.

Она глядит на меня: великолепная грудь, юбка, сбежавшая со своего места и обнажившая кромку чулок, которые стоят не меньше сотни баксов каждый. Я просто изнемогаю от желания. Мне неудобно сидеть, и я слегка перемещаюсь на стуле. Дотронувшись ладонью до небритого лица, я ощущаю гладкую новую кожу, которая появилась на месте ожога. Допиваю виски и встаю.

— Нет, я пас.

Она вздыхает мне вослед.

— Что ж, ты такой не первый.

Быстро прикончив несколько порций виски, я возвращаюсь в комнату.

— Мы познакомились, меня даже сейчас в дрожь бросает, в восемьдесят восьмом или девятом году. Я была клубным подростком, а он часто посещал заведения в моем районе. Он сидел за ВИП-столиком, за синим ограждением и все такое. Он мне показался привлекательным, а что еще больше подогрело мой интерес — он был при деньгах. Ну, я пошла за ним в туалет и оказала одну услугу. Другими словами, отсосала. На следующий вечер он пришел опять. И я вновь последовала за ним в туалет. Это послужило началом его ухаживаниям за мной. И на протяжении следующих двух лет мы тщательно скрывали наши отношения. Когда мне исполнилось восемнадцать, мы встретились уже в более привычном амплуа. Между нами закрутился головокружительный роман, и не успел год подойти к концу, как мы поженились. Затем я поняла, почему он на меня запал, однако надеялась, что по прошествии такого времени мы перешли на новый уровень в наших отношениях, и я перестала привлекать его только физически, своим молодым телом. Я очень хотела, чтобы он заинтересовался мной как личностью. Наивная дура!! В девятнадцать лет я забеременела, и с тех пор он больше со мной никогда не спал. Говорил, что я слишком старая.

Теперь она сидит передо мной, вся такая прямая, аккуратная, ухоженная. Словно еще минуту назад прыгнула из девятнадцати в свои нынешние тридцать с лишним. Блузка и юбка вернулись на свои места. Мы до дна распили мою бутыль виски, и теперь она хлещет водку из фляжки, что оказалась у нее в сумке.

— Точно не помню, в каком возрасте была Аманда, когда он попытался заполучить и ее. Его сила воли в отношении полового влечения всегда была на нуле. Несмотря на то, что во всех других отношениях он был сама осторожность и благоразумие. Как бы там ни было, от Аманды он ничего не получил.

— Почему?

Она запрокидывает голову и выпивает остатки спиртного, а затем откидывает пустую фляжку на диван.

— Вы уверены, что у вас больше нечего выпить?

Я киваю. Она пожимает плечами.

— Вернемся к вашему вопросу. Мой муж не получил желаемого от Аманды, потому что однажды, когда ей стукнуло десять, я отвела ее в сторонку и сказала, что скоро отец попытается ее трахнуть. Это, конечно, был не совсем тот разговор матери и дочери, который я всегда предполагала, но я хотела ее предупредить.

Мэрили поднимается и по прямой линии подходит к окну, у которого наклоняется и выглядывает в тоненькую щель между двумя полотнами занавесок. Ее плотно прилегающая к телу рубашка четко обрисовывает напряженные спинные мышцы.