Книга Девятый император, страница 89 – Андрей Астахов

– Э! – Тенгиз-нойон сделал отстраняющий жест рукой. – О чем ты говоришь, премудрый и всезнающий? Пристало ли нам, завоевателям вселенной, бояться каких-то жалких духов этой земли?

– Ты недооцениваешь опасность, – заметил Баин. – Онгоны-хранители сказали мне, что на пути в Новгород нас ждет великое испытание.

– Урусское войско? – Тенгиз-нойон велел слуге, принесшему в юрту поднос, подать чашу с чаем и старому шаману. – Новгородцы? Ну что же, сразимся с ними. У меня приказ от сиятельного Субэдея – не позволять себя остановить никому и ничему. Через неделю мои кони будут рыть копытами снег у стен Новгорода. Но я послушаю тебя, мудрейший, и пошлю вперед дополнительные караулы.

– Я говорю не об урусах, – Баин даже не заметил предложенной ему пиалы с чаем.

– О ком же тогда?

– Я видел огонь. Он пылал так жарко, что стальные мечи плавились в руках, а лица сползали с вопящих от боли багатуров, будто капли воды с жирного блюда. Это был сверхъестественный огонь. Он опалил и меня, и оттого я проснулся.

– Опалил тебя?

Вместо ответа Баин засучит рукав своей козлиной шубы и показал изумленному хану свое тощее предплечье. Хан брезгливо поморщился – внешняя сторона предплечья была покрыта волдырями и вздулась.

– Может, ты во сне угодит рукой в жаровню? – сказал он.

– Я тебя предупредил, – сказал Баин, лицо которого осталось непроницаемым, так что мысли и эмоции шамана угадать было никак нельзя. – Через час ты двинешь войско дальше, на Новгород. За тобой идет сам великий Субэдей со своим туменом, за ним – сам Покоритель вселенной. Если ты встретишь огонь, который остановит тебя и заставит обратиться вспять, твоя звезда закатится. Покоритель вселенной не простит поражения тому, кто до сих пор знал только победы.

Шаман ушел, оставив Тенгиз-нойона в тяжелых раздумьях. Таких тяжелых, что вареная конина и чай, сваренный с молоком и бараньим жиром, стали Тенгиз-нойону не в радость.

В чем-то шаман прав – эта земля полна неожиданных сюрпризов. И к ним лучше готовиться заранее. Что бы там ни приснилось Баину, старик действительно его предупредил. В народе говорят: «Предупрежденный стоит вооруженного». И за это старику, пожалуй, следует послать дары.

– Урумчи!

Вошел невозмутимый телохранитель, дождался, пока хан не допьет пиалу с чаем.

– Возьми урусский торлоп, [60] половину туши барана и мех с кумысом и снеси все это в подарок премудрому Баину. Скажи, хан понял и оценил твое предостережение и благодарит тебя.

Затем Тенгиз-нойон вызвал слуг и велел развязать свои переметные сумы. В одной из них хранился дорогой, тонкой работы циньский [61] доспех из стальных пластинок, стальные наплечники, поножи и нарукавники и стальной же шлем, покрытый сверху красным лаком, с назатыльником и кольчужным подшлемником. Тенгиз-нойон облачился в этот доспех. Ходить стало тяжелее, зато на душе у хана стало спокойнее.

– Баин принял дары? – спросил он, когда вернулся посланный к шаману телохранитель.

– Принял, мой хан.

– Это хорошо. Значит, его сон был не таким худым, как он мне рассказал.

Урумчи только кланялся. Тенгиз-нойон с раздражением подумал, что испортить человеку расположение духа очень легко, а вот улучшить это расположение потом весьма и весьма трудно. Шаман сказал, напустил тумана – думай теперь, что хочешь. Хотя насчет Покорителя вселенной шаман сказал правильно. Все знают, как скор в гневе на расправу Бату-хан. Лучше не сердить его. Хотя, что может грозить ему, Тенгиз-нойону, родственнику самого великого кагана?

– С передовыми сотнями пойдет Эрдеген – багатур, – распорядился Тенгиз-нойон. – Определим ему в помощь всех кипчаков, харачу [62] и приблудных байгушей, [63] пусть первыми попытаются взять богатую добычу. Новгородский хан Александр не дурак, он не бросит в бой в самом начале своих лучших багатуров. Наш черед придет тогда, когда новгородцы пустят главные силы. Но сначала до Новгорода надо дойти… Скажи Эрдегену, чтобы высылал дозоры во все стороны и шел осторожно. Только великий Тенгри знает, чего ожидать от этих урусов!

И еще подумал Тенгиз-нойон, что следует перед походом на Новгород надеть амулет, который дала ему много лет назад старая шаманка. Есть в нем какая-нибудь сила или нет, одному небу известно. Но попробовать надо.

Липка и Руменика уже сидели в седлах. Лаэданка отдала Липке свою смирную лошадку, а сама пересела на черного Габара, жеребца Акуна.

– Мы поскачем в лес, – сказала Руменика. – А вас прошу – будьте осторожны!

– Не бойся, – Ратислав лихо заломил шапку набекрень, – я знаю, что делаю! Чуть что, уйдем в лес. Никто не догонит, ни конный, ни пеший.

– Еще один хвастун! – насмешливо сказала Руменика и тронула коня.

Липка уезжала молча, только последний ее взгляд, посланный Хейдину, был полон такой любви и такой печали, что у ортландца защемило сердце. Единственное, что хоть немного утешало Хейдина – так это уверенность, что на таких лощадях девушки без труда уйдут от погони. Только бы добраться до леса, а там Липка сумеет отыскать дорогу.

Теперь, когда девушки уехали, все его мысли были о монголах. Чужая конница пока остановилась в полулиге от села. Ратислав вывел Хейдина на очень удобное для наблюдения место. Там, где дорога на Чудов Бор делала поворот, была небольшая заросшая лесом возвышенность – отсюда все село было как на ладони. Добраться до места было не так легко; Хейдин вымок, проваливаясь в мокрый глубокий снег, да и Ратислав пару раз влез в подснежный ручей, промочив ноги. К счастью, мороза не было, солнце светило по-весеннему тепло, и опасность обморозиться была не так велика.

С возвышенности Хейдин наконец-то хорошо разглядел таинственных монголов. Даже по самой приблизительной оценке их близ деревни собралось несколько сотен, а там, на другом конце равнины, еще продолжалось движение. Монголы все были верхом, на небольших мохнатых лошадках, которые, однако, очень уверенно шли по снегу – чувствовалось, что эти неказистые кони сильны и выносливы. Большинство из воинов не имело защитных доспехов – только круглые щиты из дубленой кожи, или кожаные доспехи, надетые поверх долгополых шуб и чапанов. [64] Чем были вооружены монголы, определить было пока достаточно трудно – монголы были слишком далеко. Однако копья у многих всадников Хейдин сумел разглядеть.

– Порядок у них какой! – заметил ортландец. – Смотри, Ратислав, они все время держатся отдельными группами. Не знаю, как дерется в бою эта конница, но выучена она совсем неплохо.