Книга Наложницы ненависти, страница 98 – Вадим Панов

— Моряны? — спросил один из советников.

— Пострадали в основном белые оборотни. Часть из них была на стенах во время штурма, некоторые погибли в Павильоне Обманщиц. Черные моряны сумели сохраниться лучше. В целом мы оцениваем потери этой семьи в десять процентов.

— Недоработка, — посетовал другой советник.

— Мы не стремились к геноциду. — Сантьяга невозмутимо поправил галстук и продолжил: — Потери Ордена приличнее. Из сорока рыцарей командоров войны чуды потеряли двадцать восемь. Гвардия уменьшилась почти наполовину. Ложа Горностаев потеряла четверть рыцарей, Драконы и Саламандры по трети, ложа Мечей, можно скачать отделалась легким испугом. К тому же репутация нового великого магистра подмочена участием в мятеже и устранением Леонарда де Сент-Каре, так что в ближайшее время Францу потребуются колоссальные усилия на внутреннем фронте.

— Ближайшее время — это сколько? — поинтересовался князь.

— Чтобы окончательно убедить своих подданных в том, что он по праву занимает трон, де Гиру придется потратить не менее десяти-пятнадцати лет, — тут же ответил комиссар.

— А чтобы вывести Орден на прежний уровень могущества?

— Не менее тридцати-сорока лет…

— Через сорок лет Францу будет около ста пятидесяти, — быстро подсчитал советник. — Прилично, по меркам чудов.

— Совершенно верно, — улыбнулся Сантьяга. — Так что этот умный, талантливый, смелый и решительный рыцарь, который мог бы стать величайшим правителем в истории Чуди и доставить нам массу неприятностей, растратит способности на то, чтобы сохранить за своим домом понятие «великий». И первые его шаги мне нравятся.

— А что он сделал?

— Великий магистр де Гир отменил семье Хван вассальную присягу, заменив ее вассальным договором.

— В чем разница? — не понял советник.

— Присяга обязывает хванов подчиняться любому решению Ордена, а договор нет.

— Чуды начинают понимать, что дружба лучше диктатуры, — проскрипел князь. — Наконец-то.

— Может, предложим подписать такую же бумажку шасам? — мечтательно вздохнул Сантьяга. — А то Торговая Гильдия пытается стрясти с нас компенсацию за то, что мы слишком поздно вступили в войну. Они твердят, что, если бы мы поддержали людов раньше, убытки оказались бы значительно ниже.

— Кажется, мы уже пытались заключить с ними какое-то вассальное соглашение, — припомнил князь. — Сколько лет у нас отняло согласование деталей? Четыреста пятнадцать?

— Четыреста пятьдесят семь, — уточнил комиссар. — Потом вы заявили, что у вас разболелась голова, и мы отложили переговоры. — Он небрежным жестом поправил идеальный пробор. — У меня в архиве сохранились бумаги… Возобновим мучения?

— Не стоит.

— А что с нашими потерями? — вернулся к делам один из советников.

— Мы потеряли восемь гарок, — грустно сообщил комиссар.

— Восемь?!

— Шестерых во время Лунной фантазии, там была большая толчея, а двое погибли в бою с иерархами Кадаф.

— Отвратительно! — возмутился советник. — И это вы называете хорошим планированием операции?

— Не думаю, что стоит упрекать комиссара, — глухо бросил князь. — Ему пришлось много импровизировать.

Советник мрачно заворчал себе под нос, а затем предложил:

— Тогда давайте обсудим условия, которые мы выставим Великим Домам…

— Хочу напомнить, что мы воевали не для того, чтобы выставлять условия, — снова перебил его князь. — История учит нас, что основная ошибка всех победителей — в желании воспользоваться плодами победы с наибольшей наглостью.

— В Великих Домах понимают ситуацию, — несколько обескураженно буркнул советник. — Не думаю, что в ближайшие тридцать-сорок лет кто-то осмелится оспаривать решения Темного Двора.

— Именно поэтому мы должны быть крайне осторожны, принимая свои решения, — судя по тембру голоса, доносящегося из-под капюшона, князь улыбался. — Насилие — это привилегия слабых. — Он неожиданно поднялся из кресла. — В Тайном Городе все останется по-прежнему: Великие Дома будут сотрудничать на равных, пакостить друг другу, копить силы… А мы будем смотреть, были ли извлечены уроки из этого кризиса. — Капюшон повелителя повернулся к Сантьяге. — Мне тоже понравилось решение Франца. Мы не ошиблись в нем.

Денежная Башня, штаб-квартира семьи Шась.

Москва, Краснопресненская набережная,

12 августа, воскресенье, 19:00

Вылизанный конференц-зал штаб-квартиры Торговой Гильдии сиял. Гнутые мягкие кресла поскрипывали под тяжестью солидных господ и их спутниц. Вышколенные официанты тенями скользили между гостей, предлагая шампанское, а приглашенный вести мероприятие Мурций Чейз суетился у подиума. На нем, справа и слева от места аукционера, замерли Дурсон и Гомори. Шасы не подкачали, они действительно наняли лучших в городе таксидермистов, и гиперборейцы казались живыми. Создавалось впечатление, что они готовы ворваться в зал, растерзать участников аукциона, и даже тусклое золото их глаз передавало глухую ненависть.

— По десять граммов на каждый глаз, — озабоченно покачал головой Михар Турчи. — И зачем мы только потребовали от чучельщиков полного сходства? Сплошные расходы.

— Отобьем, — уверенно улыбнулся Юсур Томба. — Биджар, когда увидел статую Ктулху, два дня только о ней и мог говорить. Он уже сказал, что без покупки отсюда не уйдет.

— Это хорошо, — Турчи потер руки. — А с Сантьягой ты говорил?

Лицо Юсура помрачнело:

— Темный Двор отказался выставлять на аукцион Элигора, На-Хага и Анабота. Комиссар сказал, что они украсят его садик.

— Жадный он, — высказал свое мнение Михар. — Наверняка думает, что через пару сотен лет выручит за них больше. — Директор Службы утилизации помолчал. — Очень жадный.

— Приходится с этим мириться, — вздохнул Томба.

* * *

— А мне кажется, они зря покрыли лаком Пустынника. — Яна прищурила золотые глаза, оценивая работу таксидермистов, и закончила: — Он чуть поменял оттенок.

— К счастью, здесь не очень много народу, который может различить такие нюансы, — рассмеялся Артем. Он огляделся. — С точки зрения маркетинга, прямой эфир последнего сражения здорово нам помог: все толстосумы Тайного Города мечтают прикупить уникальное чучело.

— Стартовая цена известна?

— Томба слишком хитер для этого, — покачал головой наемник. — Он назовет ее только перед началом аукциона.

— Надеюсь, не продешевит, — протянула Инга.

— Томба? — Кортес хмыкнул.

Он ни на секунду не отходил от Яны. Широкоплечий наемник в элегантном смокинге и стройная красавица в облегающем черном платье. Мужчина и его восхитительная женщина с чудными, полными любви золотыми глазами.