Онлайн книга «Все оттенки черного»
|
— Долго еще? Я замерзаю! — Мы практически дома. — «Харлей» въехал в лифт, Гангрел с грохотом закрыл дверь и нажал кнопку. — Это твой дом? — Удивление смогло преодолеть даже действие Внешности. — Тебе кажется это странным? — Ну, если это действительно дом… — Самый настоящий. — Лифт остановился. — Держись крепче! «Харлей» взревел, резко влетел в помещение и остановился. — Ух ты! — Римма с восторгом огляделась. — Ты действительно здесь живешь? — Живу. — Лазарь помог ей слезть с мотоцикла. — Ты так сильно замерз! — Девушка взяла его ладони в свои и поднесла к губам, ее глаза игриво сверкнули. — Хочешь, я согрею тебя? Она стала чувствовать холод его кожи. Гангрел сознательно ослабил действие Внешности — по-настоящему хорошо высушить можно только не одурманенную жертву, понимающую приближение смерти. — Ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО сильно замерз! — В ее голосе не осталось и тени игривости. — Как и я! Шарлотта, одетая в тончайшую белую накидку, вышла из спальни. Томная, зовущая, кудрявые волосы собраны в высокую прическу — так удобнее высушивать, а кроме того, она не любила, когда их пачкала кровь, — в руках только что срезанная роза. Кровавая роза Малкавиан. Шарлотта была ослепительна, но Лазарь видел ее подрагивающие губы, лихорадочный блеск в прекрасных глазах, расширенные красные зрачки. Жажда приближается. — Ты не говорил, что нас будет трое. — Римма посмотрела на Гангрела. — А ты разве против? — Шарлотта опередила своего друга. Нежно провела рукой по щеке Риммы. — Разве ты не хотела бы сделать это со мной? Она не использовала Внешность, но девушка подалась вперед. — Разве ты не хочешь согреть меня? — Красная роза приласкала шею Риммы, легко скользнула по груди. — Я тоже замерзла. Девушка прикоснулась к руке Шарлотты, улыбнулась чуточку нервно: — Ты как Снежная королева. — Потому что я была одна. — Гангрел знал, что запах пищи разрывает Шарлотту на части, и поразило ее выдержке. — Ты согреешь меня? — Я согрею. Шарлотта присела на покрытую ослепительно белым шелком кровать, мягко потянула девушку за руку, обняла. — Я так ждала тебя. — Полные губы подрагивали. Жажда. Римма прижалась к ней, чуть вздрогнула, почувствовав холодное тело масана, но не отпрянула. Шарлотта расстегнула на девушке платье, помогла освободиться от него, приласкала нежные выпуклости груди. Забытый всеми Лазарь поднял брошенную на пол одежду: платье, кружевные трусики, туфли, сложил в пластиковый пакет. Его сердце глухо стучало. «Нет, это не моя охота! Успокойся!» На белом шелке постели сплелись две женские фигуры: загорелая, дышащая здоровьем — Риммы, и бледная, почти прозрачная — Шарлотты. — Ты так прекрасна! — Роза Малкавиан с томительной нежностью путешествовала по ждущему телу Риммы. — Мне хорошо с тобой! — Губы девушки ласкали ушко Шарлотты, дыхание участилось. — Мне так хорошо… Красные зрачки Шарлотты расширились до размеров радужной оболочки, поглотили белок, полные губы разошлись, и Лазарь увидел растущие иглы. «Сейчас!» Он сжал кулаки. Иглы прокололи шею Риммы. Девушка вздрогнула. — Мне так хорошо… Шарлотта, продолжая нежно удерживать жертву в удобном положении, жадно высушивала ее. Жадно. Жажда была слишком близка. Лазарь видел, как кровь капает на снежный шелк простыней. — Что ты делаешь? Римма почувствовала боль, накатившую слабость, попыталась оттолкнуть от себя вампира, но было поздно. Слишком поздно. Теперь Шарлотта не стеснялась. Запах крови затуманил ее рассудок, и до Лазаря долетело довольное урчание масана. — Помогите! — Глаза Риммы остановились на Гангреле. — Помоги… Шарлотта разорвала ей горло, урчание смешалось с чавканьем, она перевернулась на спину, чуть подняла безжизненную девушку над собой и жадно ловила ртом стекающую кровь. Ее прекрасное лицо, белый шелк белья, снежные простыни — все было перепачкано красным. Жажда ушла, теперь Шарлотта играла. «Сколько пищи пропадает зря. — Лазарь поджал губы, но, глядя на наслаждающуюся Шарлотту, растаял, нежно улыбнулся. — Малкавианы, они просто сумасшедшие…» Вера Все утро они провели в «Центре» — прекрасном развлекательном комплексе рядом с Большой Тульской. Дети веселились до упаду, от души накатались на роликах, испытали на прочность все аттракционы, объелись мороженым и теперь шумели на заднем сиденье джипа, активно делясь впечатлениями от поездки. Звонил Кот, сообщил, что уже вернулся из Питера и появится дома чуть раньше обычного — устал. Он так и не вспомнил о дне рождения Кости-младшего, и Вера не стала ему напоминать об этом. Не по телефону. Джип медленно подкатил к крыльцу особняка. — Вы будете дома до вечера, Вера Сергеевна? — поинтересовался Славик. — Да. — Она открыла дверцу, вышла из машины, но остановилась. Пронзительная, щемящая тоска подкатила к ее горлу. «Что-то не так!» Вера не смогла бы объяснить, что именно произошло. Предчувствие? Предзнаменование? Дурное настроение? Но она была точно уверена, что с их прекрасным особняком творится что-то неладное. «Что-то не так!» И дети не должны это видеть. — Славик, вас не затруднит погулять с ребятами в саду? — Конечно, нет, Вера Сергеевна, — чуть удивленно ответил телохранитель. — Недолго, минут десять. Она посмотрела, как дети, сопровождаемые Славиком, направились в сад, слабо махнула им рукой, вздохнула и с силой надавила на дверную ручку. «Что-то не так!» Когда Вера вошла в холл, ее странная тоска немного ослабла. Все было как обычно: лестница на второй этаж, резная вешалка… Пахло духами. Не ее любимыми, с ландышем, а чужими, терпкими. Запах мускуса. Вера не терпела его. Тоска снова накатила. Вера огляделась. Это был не устоявшийся запах, а легкий, невесомый аромат, появившийся вдруг. Как если бы носительница этого терпкого запаха прошлась по холлу, задержавшись в нем на какие-то мгновения. Например, чтобы подкрасить губы у большого зеркала. Вера посмотрела на зеркало и побледнела: на полке небрежно лежала открытая дамская сумочка, а около нее — тюбик дорогой губной помады. Он валялся на боку, раскрытый, будто бы его хозяйку что-то отвлекло от зеркала. Или кто-то отвлек и потянул за собой, крепко сжимая за руку, улыбаясь, а она, шутливо пыталась отбиться, чтобы продолжить прихорашиваться. |