Онлайн книга «Таганский перекресток»
|
— Перстень давай, — прошипел Исмаил. — Дома оставил. Орешкин никогда бы не подумал, что его руку можно сжать еще сильнее. Оказалось — можно. Исмаил оказался настоящим терминатором. — Перстень давай, гаденыш. Иначе положу. — Вытащи меня отсюда, — с трудом превозмогая боль, ответил Димка. И заметил, что от перекрестка к площади направляются встревоженные милиционеры. Стало легче. — Выбираться будем вместе. Откуда только взялась наглость? Откуда? Потом Орешкин понял — из метро. Он стал меняться, когда переломил себя и отправился на подозрительную встречу. Когда принял первое в своей жизни правильное решение, когда почувствовал себя смелым. К сожалению, от терминатора не ускользнули перемещения стражей порядка. — Перстень, сука! — В бок Орешкина уперлось что-то твердое. — Пристрелю. И решимость стала таять. Ноги у Димки подогнулись. Рука машинально опустилась в карман… И в этот момент на них налетело что-то маленькое, пушистое и очень-очень активное. И очень шумное. Подкравшаяся Зарема ударила Исмаила в спину. Не сбила с ног, конечно, куда там! Но оттолкнула, заставила отпустить Орешкина. — Дима, бежим! — Ты кто?! — Орешкин соображал с большим трудом. — Куда?! Исмаил развернулся, рявкнул что-то… И на площади прозвучал первый выстрел — Мустафа, отобравший оружие у одного из телохранителей, пальнул во врага. И сразу же включились люди: крики, вопли, беготня. Заорали что-то милиционеры. Кто-то из солдат Казибекова ответил на выстрел. Побелевший Исмаил попытался вцепиться в Орешкина, но Зарема потянула Димку за собой, и терминатор не успел. A потом, совершенно неожиданно для продолжавшего смотреть на него Орешкина, упал на колени. Неестественно медленно повалился на асфальт лицом вперед. И только после этого Димка услышал еще два выстрела. Водитель Батоева развернул «Хаммер» прямо через Тверскую, остановился у тротуара, и телохранители втащили обезумевшего хозяина в безопасное бронированное чрево. — Девку, ублюдки! Девку и пацана ищите! Не отдавайте Казибекову!! Два миллиона даю! Два миллиона!! Несколько человек бросились на площадь. А возле «Хаммера» резко затормозил милицейский «Форд». — Быстрее! Быстрее!! — Зарема, продолжая держать Димку за руку, буквально перетащила ошарашенного парня через дорогу и завела в какую-то арку. — Сюда! Скорее!! — Куда мы? — Подальше от них! — А кто они? — Ты еще не понял? — Нет. — И не надо! Перстень у тебя? Орешкин сунул руку в карман куртки, облегченно вздохнул, почувствовав пальцами холодный камень. — Да. — И тут же напрягся. — Не отдам! — И не надо! — Зарема огляделась в поисках выхода. — Туда! — Ткнулась в одну из дверей. — Закрыто! — Замерла. Прислушалась. — Они близко. — Кто? Девушка обернулась, и спокойный взгляд ее больших черных глаз привел Орешкина в чувство. Он вдруг понял, что если хрупкая красавица способна сохранять хладнокровие в подобных ситуациях, то ему, взрослому мужику, стыдно впадать в истерику. — Дима, ты хочешь жить? — Да. — Тогда, пожалуйста, надень перстень на безымянный палец правой руки. Из арки послышались шаги, затем гортанные голоса. Громкие. Грубые. Несколько мужчин выясняли отношения на незнакомом языке. — Люди Батоева и люди Казибекова. Сейчас кто-то из них придет сюда. Орешкин вздрогнул и поспешил выполнить приказ девушки — надел кольцо. — А теперь повторяй за мной: во имя Аллаха, милостивого и всемогущего… — Ты смеешься? Из арки послышались звуки ударов, короткий вскрик, а потом голос: — Они здесь! В глазах девчонки мелькнул страх. — Во имя Аллаха, милостивого и всемогущего, — тут же произнес Орешкин. — …я заклинаю тебя… — …я заклинаю тебя… — …именем Сулеймана, ибн Дауда… — …именем Сулеймана, ибн Дауда… — Вот они! Из арки выскочили двое. — Зарема! Орешкин! Стоять! — Да будет так, — прошептала девушка. На них направили пистолеты. Но Димка, к огромному своему удивлению, страха не испытывал. Совсем не испытывал. Он задумчиво посмотрел на засверкавший камень и негромко спросил: — Мы успели? — Да, — с улыбкой подтвердила Зарема, — мы успели. — И что теперь? — Просто скажи: спаси меня. Орешкин помолчал, перевел взгляд на приближающихся бандитов и попросил: — Спаси меня. И впервые в жизни увидел, как человек совершает десятиметровый прыжок с места. Нет, не человек — джинн. Как буднично: «Я только что стал повелителем джинна». Димка тряхнул головой и снова уставился на сверкающий рубин. Он не хотел видеть, как Зарема его спасает. * * * Проблем с милицией избежать не удалось. Уехать Батоев не успел — дорогу «Хаммеру» перегородил бело-синий «Форд», а потому пришлось давать объяснения: что да как, откуда взялись три трупа и кто открыл пальбу в людном месте. Возможно, при других обстоятельствах Мустафу отпустили бы сразу, но на этот раз происшествие получилось слишком шумным — центр города как-никак. На Пушку прибыл начальник московского ГУВД со свитой и кто-то из мэрии. Вертелись журналисты. Группа фээсбэшников тщательно искала следы террористов. Толпа зевак росла с каждой минутой. К Батоеву, который отказался покидать «Хаммер», постоянно приходили какие-то люди, и в погонах, и в штатском, демонстрировали удостоверения и просили ответить на вопросы. Слушали внимательно, кивали, переспрашивали. Мустафа понимал, что, окажись у них хоть малейшая зацепка, — «закроют», и потому старался отвечать по возможности лаконично, тянул время до приезда адвоката, а когда тот появился — замолчал окончательно. Версия Батоева гласила, что он во время внезапного приступа сентиментальности вышел прогуляться к знаменитому памятнику и стал объектом покушения. Телохранители, действовавшие строго в рамках закона, защитили шефа от преступного посягательства, за что им отдельная и безмерная благодарность. Милиционеры, первыми прибывшие на место событий, предприняли все необходимые меры, за что им еще более отдельная и еще более безмерная благодарность. |