Онлайн книга «Крысолов»
|
На крышку секвенсора вспрыгнула крыса. Привстала на задних лапках и с силой упала на передние. “Так точно”. – Хорошо… Лобастый, Рыжик, Скалолазка, Ушастик! В машину! Еще четыре тени нырнули в кузов. – Лобастый, за главного. Стас захлопнул одну дверцу, вторую. Достал ключи, но передумал. Пусть будет открыто. Если кто-то сунется внутрь, крысы сами будут лучше любого замка. А вот если придется срочно выбраться наружу? Замок только помешает – и им, и тому олуху царя небесного, на помощь которому они полезут. Стас шагнул к кабине, но замер. Обернулся. За спиной стояла Алике. И опять у нее было это странное выражение – доброжелательное и застенчивое одновременно. И кажется, немножко тревожное. Стас вздохнул. Протянул руку, погладил по хоботу… – Прощай, Алике. И наконец-то посмотрел прямо, не отводя взгляд. Прямо в эти голубовато-стальные глаза, словно бы укоряющие, но так робко… Совсем как тогда, три года назад. Ведь один раз уже прощались. Только тогда это был еще совсем слоненок. Было море красной листвы с дубов, была Рита-Ритка-Маргаритка и была топотушка Алике, взбивавшая листву, как розовый крейсер рассекает волны, с глухим пам! пинавшая огромный надувной мяч… Там, на новой ферме, дубов нет. Но чуть позже, когда весна войдет в свои права, те жирные луга будут полны сочной, ярко-зеленой травы. И наверно, там будут одуванчики. Много, целое море одуванчиков. Океан маленьких остроухих солнышек… И то, настоящее – по-весеннему теплое и яркое, высоко в лазурном, еще не выгоревшем до летней белесости небе. Топотушка, уже повзрослевшая. Не такая шустрая, но такая же добрая и доверчивая. И повзрослевшая Марго… Все это могло бы быть. На какой-то миг показалось, что так и было – там, в глубине этих голубых глаз. – Просто пути расходятся, девчонка. Чертовы пути. Расползаются, как раки… Прости… А может быть, еще встретимся. Если встретились второй раз – почему бы не быть и третьему? Впрочем, это еще вопрос, нужен ли он, этот третий раз ей. Два дня без еды, с полутонной на хребте – куда уж дальше-то? Стас развернулся и зашагал к “норке”. Залез в кабину, обернулся: – Стой! Место! Захлопнул дверцу, завел мотор и быстро повел “норку” в объезд кустов. Алике задумчиво наклонила голову. Поглядела в сторону – туда, куда ушли крысы. Снова на машину… И шагнула следом. Сначала медленно, робко. Потом быстрее, решительнее, побежала. – Ч-черт… Стас рванул “норку” вперед. В зеркале заднего вида мелькнули глаза топотушки – огромные голубые глаза, – а потом она пропала за скоплением кустов. По крыше проскребли ветки, “норка” подпрыгнула – резко, как будто налетела на бордюр. Потом ухнула вниз. Стас крутанул руль, разворачиваясь. Это и есть старая просека. Теперь машина пойдет по старой колее, как по рельсам. Прибавил скорости. “Норка” и в самом деле пошла веселее. В зеркале заднего вида дрогнули ветви, и в начале просеки вынырнула голова Алике. Потом и вся она целиком. Поглядела с укором – словно до сих пор не могла поверить, что ее решили вот так вот бросить одну, посреди леса. После всего. И побежала следом. Стас зашипел сквозь зубы и еще прибавил скорость, стараясь не смотреть в зеркало. * * * Она давно уже пропала во тьме, но Стас то и дело косился в зеркало. А вот Серый разглядывал его самого ничуть не скрываясь. И – черт возьми, да что же это, если не глумливая ухмылка?! – тихонечко улыбался. Словно прикидывал, насколько этой бесхвостой мартышке стыдно от такого прощания с топотушкой, двое суток делавшей самую трудную работу. И цинично калькулировал в своей обезьяньей голове все эти оглядки в зеркало заднего вида, все эти невнятные шипения сквозь зубы и решал, к какому классу сентиментальности отнести данную особь. Стас усмехнулся. Выдавил из себя усмешку, хотя она и не шла. Нет, конечно, ничего такого Серый не мог думать. Это лишь кажется… Просто растравленная чувствительность и стыд. А Серый тут ни при чем. Этой пародии на человека не то что до психиатра, до тети Моти-доярки расти и расти… И все-таки этот взгляд и эта глумливая ухмылочка… – Хватит мне тут мудрый прищур изображать! – не выдержал Стас. – Лучше выучи хоть одно слово, кроме этих своих ыва и гырыга! Умник… Серый оскалил зубы и захохотал. Словно понял. Все понял. И слова понял – и, что важнее, то, отчего они были сказаны… Стас чертыхнулся и включил магнитолу. Миг поколебался – что выбрать из огромного архива на флэш-диске. И выбрал радио. Но не музыкальные радиостанции. Щелкал и щелкал кнопкой поиска, прогоняя эфирную попсу. Неплохо бы узнать новости. Что там, в Старом Городе? Закончился показушный рейд или еще нет? Лучше бы закончился… Легче провезти секвенсор будет. А то когда вокруг крутятся военные, это… Следующий канал оказался без музыки. – …на сетевой бирже Пригорода продолжается бум. Цена квадратного метра в центре Старого Города перевалила за психологически значимую отметку пятьдесят юаней, и рост продолжается. Напомним, еще неделю назад цена колебалась в районе восьми юаней за метр, не в силах пробить медвежью линию сопротивления на уровне девяти с половиной юаней… Стас убрал ногу с педали газа, дал машине остановиться. На раздолбанной дороге это произошло быстро. Выключил радио, оглядел салон. – Серый, ну-ка… Серый уже не ухмылялся. Наоборот, был тихий и внимательный – словно нашкодивший щенок. Вмиг сообразил, что от него хотят. Встал на сиденье, подтянул рюкзак с аппаратурой с края поближе к Стасу, а сам забился к дверце. Стас развязал тесемки, достал планшетку. Вообще-то цены на обезлюдевшую недвижимость в центре Старого Города постоянно колеблются. И перед очередной попыткой вычистить его от крыс – пока она не захлебывалась в потоках цинковых гробов, – цены здорово подпрыгивали. Но чтобы до пятидесяти драконьих шкурок за один метр… В прошлый раз максимум был на сорока пяти. Да не перед началом, а на пике штурма! В прошлый раз штурм и в самом деле вышел мощный. Вот многие и поверили, что на этот раз крыс дожмут… Так что же должно твориться в Старом Городе сейчас, чтобы цены перепрыгнули тот максимум?! Стас включил планшетку, натянул на ухо гарнитуру. Вышел в сеть, стал набрасывать хвост из прокси-адресов. |