Книга Стратегия исхода, страница 56 – Дуглас Рашкофф

– К завтрашним вечерним новостям выпустим рекламные блоки, – сказал Алек, вороша бумаги на столе.

– Одной рекламы нам мало, – проворчал Тобиас. – Он объявил войну. Как он мог? Невероятно. Мудак.

– Он стар, – сказал я. – Ему нечего терять.

– В смысле? – переспросил Алек.

– В смысле он волен говорить, как на самом деле думает. Его мало что остановит. – Мне было на удивление легко. Будто и мне терять нечего.

– Я в этом не уверен, – сказал Алек.

– Да ладно, – перебил Тобиас. – Если запускать пиар-кампанию, мало показать, что люди обожают нашу систему. Надо атаковать Бирнбаума лично. Куда бить?

– Давайте думать, – съязвил Алек. – Частое использование профессиональных садисток, противоестественная тяга к собственной дочери…

– Я серьезно. Что можно использовать.

– И это можно использовать, – пожал плечами Алек.

– Этот его нелепый язык? – предложил я. – «Неслыханные бешеные пароксизмы…»

– «Оптимистических сделок», – договорил за меня Алек. – М-да. Загадочно.

– А может, с позиций популизма атаковать? – сказал я, изумляясь собственным познаниям.

– Я понял, – подхватил Алек. – Типа: «Они сделали деньги, а теперь мешают сделать деньги вам. Защитите свое право на торги».

– Именно, – кивнул я. – Защита потребителя.

– Но ведь это Бирнбаум потребителя защищает, – возразил Морхаус.

– И потому он уязвим, – объяснил Алек. – Возьмем его же слова, но выставим его врагом народа.

– Идеально, – поддержал я. – Это же его слова: непрофессионалы так глупы, что сами за себя решить не могут. А мы против правил, которые выкидывают маленького человека из игры.

– Мне нравится, – сказал Морхаус. – Это его убьет. Когда в эфир запустим?

– У меня зарезервировано в студии на завтра после обеда, – сказал Алек. – И фокус-группы. Используем для съемок «людей с улицы» [163] .

– Отлично. Вы вдвоем сегодня поработайте над стратегией, завтра привлекайте агентство.

– Это вообще-то Алеково форте, – заметил я. Не хотелось вламываться на профессиональную территорию друга, да и неплохо бы не сидеть ночью – по-моему, впервые за несколько недель. – Я считаю, ему через плечо заглядывать не надо.

– Но идея твоя. Мне кажется, тебе надо поучаствовать, – сказал Морхаус. – Ты как, Алек?

– Я… – Алека прервал гудок из динамика.

– Ну что?! – заорал Тобиас в микрофон. – Я же сказал…

– Это русский. Он нашел, – проквакал Брэд. – Вы говорили…

– Переключи его, – ответил Тобиас. – Извините. Это насчет моего «Илюшина». Алло, Юрий? Как в Ленинграде погодка? Это как? Уже Санкт-Петербург? Да хоть Петроград.

– Его чего? – шепнул я. Может, мы с Алеком заключим альянс, пока одни.

– Его «Илюшин», – сказал Алек. – Он покупает истребитель, как те из Долины.

– Господи боже, это шутка?

– Не-а. Говорит, что умеет на таком летать.

– Он же убьется.

– И убьет того, кто в соседнем кресле. – Алек закатил глаза.

– Вероятнее всего, тебя.

– Или тебя, – парировал он. Жестковата получилась свечка.

К черту показуху, решил я. Тобиас не заметит – увлеченно дискутирует о транспортных расходах с российским правительством.

– Слушай, Алек, хочешь, я умою руки?

– Ты о чем? – бесстрастно спросил он.

– Ну – чтоб над душой у тебя не висеть. У меня такое чувство, будто я тебя как-то ущемляю.

– Как скажешь.

– Кроме того, – я подкатился на кресле поближе, – у меня еще новая веб-архитектура на сегодня.

– Как угодно.

Тобиас повесил трубку и расплылся в улыбке.

– Пусть полюбуются, что у меня есть, – сказал он в пространство. Затем к нам: – Ну, кто работает?

– Я с кампанией справлюсь, пап, – сказал Алек. – Джейми сегодня программирует. – Меня чуть не затошнило – так он это сказал. Будто программирование – недостойное занятие для тупых работяг. Ревнует, что я теперь любимый сын его папаши.

– Ладно, – кивнул Тобиас. – Только завтра пусть Джейми участвует.

Тобиас ни шагу не желал ступить без моего одобрения. Я теперь его правая рука. Идиотизм – я ведь ни во что тут не верю. Но приятно нести ответственность за судьбы такой толпы людей. Приятно, что от меня зависят. Только бы все увязать.

Я великодушно отказался от пиара в пользу Алека – и могущество мое лишь возросло. Кроме того, стратегию-то я уже придумал. Осталось воплотить. У меня ближе к вечеру визит в «Синаптиком», а Бирнбаумова филиппика отнюдь не доказала прославленной власти «МиЛ» над Федеральным резервом. Надо бы картинку настроить. Но проблем не предвидится. Уложу всех одной левой.

Я забежал в кабинет проверить звонки. Карла Сантанджело оставила сообщение: что-то типа встретиться с нею завтра в фокус-группе. Когда она успела пронюхать? Ладно, плевать. Я не позволю отнять у меня территорию, которую неделю назад у нее же украл. К тому же я с ней не прочь встретиться. Может, на сей раз сложится иначе – я ведь больше не ее паж. Или я не могу выкинуть ее из головы, потому что она последняя, с кем я спал? Рынок сексуального предложения. Я не перезвонил.

Через Гудзон до синаптикомовского пирса [164] в Форт-Ли я прокатился катером на воздушной подушке. Занимательная вышла поездочка. Жалко, что Бенджи на палубе не было, что его не окатило водой, не оглушил механический воздушный ток под судном. Мы приближались, и солнце мерцало на стеклянном фасаде здания. Я давным-давно хотел заглянуть в этот сияющий эллипс.