Онлайн книга «Инфернальная музыка»
|
Мадж, шагнув вперед, взял принцессу за изящную лапку и церемонно ткнулся усами в тыльную сторону ее ладони. По мнению Джон-Тома, своей длительностью поцелуй побил все рекорды неприличия. – Мадж! – предостерег он. Выдр успокаивающе кивнул: – Да знаю, чувак, знаю. Мы здесь тока для того, чтоб помочь в ейном вызволении. – И с располагающей улыбкой повернулся к принцессе: – Но это не значит, че мы вправе забыть о клепаных манерах, верно, малютка? Сказать по правде, я в жисти не встречал настоящей принцессы. – Судя по всему. Она высвободила конечность, но в этом жесте, пожалуй, добродушная насмешка преобладала над раздражением. – Вы должны извинить моего друга, – вмешался в разговор Джон-Том. – Он… от природы не слишком застенчив. – Удача любит нахальных, – с улыбкой заметила Алеукауна. Между Маджем и Алеукауной встал нахмурившийся Найк. – Ночь на исходе, а с ней и шансы на благополучное бегство. Ваше высочество, если вы действительно знаете безопасный выход из дома, следует воспользоваться им как можно скорее. Она кивнула и, плотнее закутавшись в шифон, направилась к двери. Лейтенант держался рядом. – Через месяц вы снова увидите родной дворец. – Лейтенант, я уже поняла, что вы не бросаете слов на ветер. Как и ваши солдаты, вы отважны и знаете свое дело. Однако я не могу уйти, пока не исполню взятые на себя обязательства. Хек и Пауко оторопело переглянулись. Найк неуверенно молвил: – Ваше высочество, боюсь, я не понял. Что за обязательства? – Во мне течет королевская кровь. А это подразумевает, что у меня есть долг не только перед Харакуном и моей семьей, но и перед подругами по несчастью. – Подруги по несчастью? Найк отчаянно сражался со зреющей в его мозгу догадкой. В следующий миг все, в том числе и Мадж с Джон-Томом, попали под мягкий, но властный взгляд. Чаропевец отметил, что у принцессы очень длинные ресницы. – Это означаете что я не смогу с чистой совестью гулять на свободе, пока мои сестры томятся за решеткой. – Это еще почему? – пробормотал Мадж. – Че до меня, так я б гулял на свободе и в ус не дул. Занявший позицию возле двери Хек почтительно взмолился: – Ваше высочество, я всего-навсего скромный солдат, но осмелюсь заметить: у нас слишком мало времени, чтобы тратить его на другие дела, сколь бы возвышенно они ни выглядели. В любой момент могут развеяться чары Джон-Тома либо сюда придут охранники и обнаружат нас. Надо выбираться из усадьбы, и поскорее! Принцесса, пропустив эти слова мимо ушей, указала Найку на его запястье – там позвякивало узорное кольцо с ключами. – У вас есть ключи от остальных камер. Чтобы освободить моих сестер по узилищу, понадобятся считанные минуты. – Возможно, – согласился Пауко, – но большую группу беглецов и обнаружить легче. – Нас уже семеро, – возразила принцесса. – Если к нам присоединятся еще несколько узников, что от этого изменится? – И правда, что? Найк задумался. – Лейтенант, вы слышали мой приказ? – процедила она сквозь зубы. – Или нет? Найк прижал к груди правую лапу и низко поклонился. – Ваше высочество, мы – покорные слуги. Слушаем и повинуемся. – Ты, кореш, говори за себя. Мадж повернулся, собираясь уйти, но тяжелая человеческая рука остановила его. – Мадж, теперь мы не можем их бросить. – Да ну? – Выдр холодно глянул на Джон-Тома. – Взаправду, че ль, не могем? Следи за мной, чувак, щас я покажу, как это делается. – Решил удрать в одиночку? – спокойно осведомился Джон-Том. Выдр, уже взявшийся за дверную ручку, замер. Через секунду он повернулся и сердито погрозил другу пальцем. – Эх, кореш, да кабы я не опасался за твою перекормленную тушу, уже б давно чесанул в одиночку. – Ну конечно. – Джон-Том подавил улыбку. – Без твоего неусыпного присмотра мне и минуты не прожить. – Ну, раз ты и сам это понимаешь… – проворчал Мадж и шагнул в сторону, пропуская Найка с принцессой. Ротонда оставалась безлюдной, если не считать двух сладко посапывающих служанок – они покоились в креслах, точно мягкие игрушки. Казалось, и все здание погружено в сон. По крайней мере, далекий перекрытый коридор не оглашался яростным ревом. – Пока все идет хорошо, – успокаивал себя Джон-Том и думал при этом, долго ли продержатся его «дурацкие» чары. Дверь камеры по соседству с Алеукауниной подчинилась узорчатому ключу с кольца Найка. Принцесса проскочила мимо него, настойчиво зашептала, склонясь в лунном свете над кем-то. Джон-Том, оставшийся в ротонде, заметил, что камера как две капли воды похожа на предыдущую. – Умаджи! Это Алеукауна. Просыпайся! Пришли храбрецы из Харакуна, они нас освободят! – В самом деле? – раздался очень густой, по мнению Джон-Тома, голос, однако неоспоримо женский. – Как раз вовремя. Вот молодцы! Хотела бы я то же самое сказать и о моих бесполезных подданных. В темноте улавливалась возня. Затем принцесса с Найком отступили назад, и появился некто массивный, упакованный в желтую с черным замшу. Высокородная принцесса Умаджи Туурская оказалась очень изящной, очень респектабельной и очень рослой горной гориллой. Джон-Том предположил, что весит она где-то между тремя и четырьмя сотнями фунтов (трудно было сказать более точно, так как почти все горилье тело пряталось под замшевыми складками). Стоя на трех могучих конечностях, свободной лапой она откинула назад концы черной с серебром ленты, обхватывающей ее голову. Прозрачная вуаль на морде была в тон ленте. Чаропевец поймал себя на том, что думает не о ней, а о Манзае. Он наклонился к Маджу – пошептаться. – Ну? – Че – ну, кореш? – Ты разве не хочешь показать себя вежливым выдром? Не поцелуешь ей лапу? – Да я, чувак, не уверен, че сумею ее поднять. Почему б тебе самому не попробовать? Джон-Том выпрямился. – Я, как всегда, обойдусь простым «здрасьте». Принцесса Умаджи обняла Алеукауну, причем мангуста почти целиком исчезла в лапах примата. – А остальные? – поинтересовалась горилла. Алеукауна энергично кивнула: – Вызволим всех по очереди. Не оставлю нашему похитителю ни одной игрушки. Из следующей клетки они выпустили Квиквеллу Опанскую, серебристую муравьедиху с неимоверно длинным языком. Этим выдающимся органом Квиквелла благодарно лизнула каждого спасителя. Джон-Тому язык прошелся по всему лицу и лишь в самую последнюю очередь коснулся губ. |