Книга Плацдарм, страница 263 – Игорь Недозор

Он разглядел, как из окна брошенного дома вывалилась черная тень и, прыгнув, заспешила к ним, воздев в воздух короткие толстые щупальца, усаженные костяными крючьями.

Кажется, он что-то крикнул. То ли «Ложись!» то ли «Сзади!», и стражники поняли команду правильно, развернувшись туда, куда был устремлен его взгляд.

Комендант меж тем выхватил лупару. Ствол повело, но Венги его опередил, один за другим всадил три заряда в комок мышц, обтянутый склизкой шкурой.

Хищный урод забился, задергался на мостовой.

— Добивай! — заорал Ромар. — В брюхо гнилое коли! В пики его!

В дело пошла старая добрая сталь, а через полминуты и алебарды.

Убили быстро, отрубили крылья и голову.

— Отлично, ребята, — улыбнулся Земсков, ощущая, как рот наполняется соленым. — Давайте вперед…

Про себя он понимал, что, конечно, никакое не «отлично». Плохо дело. Нетвари массой атаковали Сулкан.

Нужно прорываться к ратуше. Бегом, бегом!.. Скорее!

Возникла и пропала мысль: отправиться к харчевне «У веселого суслика», помочь его хозяйке, молоденькой еще вдове Рису, с которой его связывала не одна лишь любовь к тамошней жареной колбасе и яблочному вину. Но долг перевесил. В конец концов, Рису там живет не одна — прислуга, постояльцы… Стены крепкие, ставни прочные… Рису, женщина умная и толковая, наверняка догадалась наглухо запереться. На крайний случай под кабаком есть солидный каменный погреб с тайным ходом.

По дороге они прикончили полдюжины каргихов и сварпов, осаждавших дом, в дверях которого дрались, махая вилами, топорами и цепами, мужики, а за стенами кричали и плакали женщины, и, не слушая благодарностей от высыпавших наружу обитательниц и их мужчин, продолжили путь по улицам атакованного нетварями городка.

Затем им встретилась стайка старых знакомых — дурбаров, приканчивавших пытавшихся отбиваться дрекольем беженцев. На глазах Земскова эта тварь, похожая на щетинистую толстокожую гиену, вырвала седому крепышу с топориком половину живота, и тут же, опрокинув его соседа, лапами раздавила тому кадык. Подчиненные сотника без слов выставили вперед острия пик и в минуту разделались с хищными, но тупыми тварями — коменданту довелось выстрелить лишь раз.

Еще трижды они вступали в схватку, не раз гремела лупара, приканчивая невесть как проникшую в город нечисть.

Крики, выстрелы картечниц вдали… «Ага, жив Кузнецов, воюет», — обрадовался Земсков. Жуткие завывания нетварей…

Наконец они пробились на главную площадь, где творился настоящий ад. Полуголые или даже голые мужчины и женщины, тащившие детей, окровавленные, замотанные бинтами воины, трупы нетварей и людей. В первый момент Земскову показалось, что тут собрался весь Сулкан.

Довольно быстро ему и сотнику удалось организовать оборону.

Наскоро сбитые в отряды люди вооружались дубинами и факелами, разводили костры, перекрывали проходы. Наваливая баррикады из всего, что попадалось под руку.

Трубили рога, бухали пушки.

То тут, то там поднималось над кровлями рыжее веселое зарево. Потом в ушах зашумело, и Земсков обнаружил, что весь рукав тяжело набух. С него стекала частыми каплями кровь — скотина все-таки задела его!

— Идем к лекарю, воевода, — потянул его за кафтан сотник. — Надо промыть рану… У этой дряни могут быть ядовитые когти… Ард, Расан, помогите воеводе!

Капитан сам не заметил, как оказалось, что два дюжих стража волочат его по темному коридору цитадели.

Потом они очутились в освещенной пламенем жаровни комнатенке.

Лекарь, грубовато ощупал его, распорол рукав.

— Все будет хорошо, батюшка воевода. И не дергайся, если будет больно, макового отвара у нас нет — он для настоящих раненых.

Земсков не сопротивлялся. Тем более парень показался ему знакомым. Кажется, он его видел в Октябрьске — на краткосрочных медкурсах, которые по приказу Макеева с недавних пор вел Гена Тупиков. Врачи местного разлива все лучше, чем ничего или коновалы-знахари, у которых поплевать на рану какой-нибудь разжеванной вонючей травой — обычное дело.

Лекарь деловито помыл рану какой-то настойкой. Затем тощая остроносая девчонка в зеленом плаще ковена Грайни провела ладонью над раной, что-то шепча. Легче не стало, но комендант не возражал. Он давно убедился, что эти чертовки знают, что делают. Да опять же длилось это недолго — она убежала за соседнюю дверь, где плакали и стонали раненые. Те самые «настоящие раненые», количество которых Земсков даже боялся представить…

Над ним вновь принялся трудиться медикус — заклеил длинную рану катышками смолы из аккуратной коробочки, в паре мест прихватил ниткой с иголкой, ловко выловленными щипцами из кипящего на жаровне котелка. Затем наложил повязку.

— Быстрее давай! — морщась от боли, ругнулся комендант. — Там черт-те что творится, а ты меня тут мурыжишь!

— Не надо кричать! Не будет никому пользы, если господин воевода умрет от того, что его рана загниет или он истечет кровью… — буркнул лекарь, видимо усвоивший от главврача Октябрьска его профессиональный цинизм и отсутствие почтения к начальству. — Вот и все…

Земсков выскочил в кордегардию, где десятник, заткнув за пояс лупару, на неизвестном языке орал на дюжину разномастно вооруженных горожан.

Его появление не вызвало никакой реакции. Земсков понял — дело плохо. Если уж солдаты перестают обращать внимание на начальство, считай, что солдат больше и нет, а есть вооруженная толпа, опасная разве что для себя и мирных жителей, но никак не для врага.

— Смир-р-на! — заорал он во всю мощь легких. — Доложить обстановку!

— Докладываю! — подскочил к нему сотник и тут же робко спросил: — А про что докладывать?

Земсков сдержал желание дать по морде подчиненному.

— Что происходит в городе? — вместо этого осведомился он.

Сотник, собравшись, коротко доложил ситуацию.

Нетвари прорвались по трем направлениям — через Угимайские ворота и в двух местах через стены. Сейчас основной прорыв ликвидирован. Лейтенант Кузнецов с частью гарнизона подтащил к воротам пушки и отсек прорвавшуюся массу нечисти. Остальной периметр держится. Вокруг города, по сообщению дозорных, рыскает несколько стай нетварей, но вражеского войска не видно…

— Это и странно.

Земсков задумался. И в самом деле.

Нетвари были оружием мощным и безотказным до появления в этом мире землян и их бронетехники, но вместе с тем капризным и сложным в использовании. Магия, даже очень мощная, позволяла их удерживать в одном месте и науськивать на врага. Но, будучи «спущенными с цепи», они становились полностью неуправляемыми и дрались, как подсказывали их звериные инстинкты. Даже просто отозвать их было невозможно. Лишь устав и насытившись, они вновь начинали подчиняться колдунам-бестиаристам.