Онлайн книга «Гладиатор. Книга 1. Тевтонский Лев»
|
Однако лучше всего было спросить саму Алезию, что Беторикс и сделал. В это время они сидели в лавке, подсчитывая дневную выручку. — Один сестерций, второй… Дупондий… а это что за монета? — Это статер, милая. Ваш, галльский статер, сделан по образцу греческого. — Наш? Нет… Это денежка эбуронов! — Но они ведь тоже галлы! — Все галлы разные, дорогой, и эбуроны — наши давние враги. Как и аллоброги. — А что же эдуи, арверны? — С ними отношения сложные. — Давно хотел спросить тебя, милая… — Оборвав фразу, гладиатор выдержал паузу. — Хотел, так спрашивай. А лучше подожди, пока я все сосчитаю. — Ты ведь хотела бы вернуться домой, на свою родину? — Домой? — Алезия оторвалась от подсчетов. — А что это ты спросил про дом? Разве наш дом не здесь? — Это не дом, — грустно усмехнулся Беторикс. — Это казарма. Я имею в виду нечто иное… Последние слова молодой человек произнес на языке галлов, коему начал усердно учиться у сожительницы. — Да что ж ты все смеешься, милая? — Так. — Девушка фыркнула. — Ты очень смешно говоришь! Так тянешь звуки… Ой, извини, если обидела. — Да ладно, — отмахнулся гладиатор. — Прошедшее время как обозначается — «бо»? — «Бо» — это будущее. — Его-то нам и надо. Беторикс внимательно посмотрел на «жену». Ну до чего же красивая девушка! Но было ли на самом деле любовью то сильное чувство, которое вдруг вспыхнуло в груди? Или просто восхищение, привязанность… Не так-то легко найти ответ на этот вопрос ведь чувства проверяются временем. А времени прошло мало — какая-то пара недель или чуть больше. — Что скажешь, милая? Ты сумеешь найти дорогу домой? — Уж не беспокойся, — тихо отозвалась Алезия. — Когда придет время — найду. — И когда это время придет? — Какое? — В голубых глазах сверкнула хитринка. — Будущее, прошедшее, настоящее? Виталий негромко расхохотался. — Ла-адно, не хочешь — не говори. И все же, я надеюсь, настанет такой момент, когда ты поверишь мне и все-все расскажешь. — Я уж и так рассказала тебе все, что смогла, милый… Отодвинув разложенные на маленьком столике монеты, Алезия обняла спутника жизни и крепко поцеловала в губы. И целовала долго-долго, никак не хотела отпускать… да он и не особо-то вырывался. Прижал подругу к себе, погладил, нащупывая под тонкой тканью туники косточки позвоночника, ямочки на пояснице… потом руки скользнули вперед… к груди… а затем — вниз, к подолу… — Постой, постой… — тяжело дыша, прошептала Алезия. — Давай-ка закроем дверь. Закрыли, стащили друг с друга туники… Беторикс со стоном поцеловал юной женщине грудь… животик… и тут же, оглянувшись, захлопнул крышку большого сундука с куклами, на нем и улеглись… Ой, бедный сундук — как он скрипел, казалось, вот-вот развалится. Вот всегда так! Стоило Виталию завести речь о чем-то важном, Алезия находила способ прекратить разговор — видно, не хотела обсуждать подобные вещи. Неприятно ей было ворошить прошлое? Или тут что-то другое? И как ни близки они были, Виталий подспудно чувствовал, что возлюбленная не доверяет ему до конца, что есть у нее, да и в ней самой некая тайна. Вот, например, о себе она говорит, что из простых земледельцев, но знает латынь слишком хорошо для крестьянской девушки. Уверяет, что жила в богатой усадьбе, всех обитателей которой убили римляне. Ну, допустим, это может быть… — А-а-ах!!! — Застонав, Алезия прикрыла глаза, выгнулась, потом расслабленно улыбнулась. — Сундук-то не развалился? — Тогда бы мы с тобой уже были на полу. — Пока держится, значит, а так скрипел, я думала, конец ему пришел. Наверное, в казарме слышно. — В казарме вряд ли, а во дворе — может быть. — Во дворе — не знаю, господа мои, а вот тут за дверью слышно очень хорошо! — вмешался в диалог третий голос. Любовники одновременно вздрогнули и переглянулись. Потянувшись за туникой, Беторикс подозрительно покосился на дверь. — Эй! Кто там подслушивает? — Ну ничего себе — подслушивает! Стучусь к вам, все кулаки отбил, и никакого ответа. Одни стоны да скрип. — Так входи же! — Как я к вам войду, если вы на засов закрылись? — И правда. — Алезия наморщила носик и рассмеялась. — Впусти его, милый. Судя по голоску, это какой-то мальчишка. — Да-да, я Браст, мальчик из винной лавки. — Ну, заходи, заходи… Или тебе нужен ланиста? — Нет, его я уже видел, и господин Флакк сказал, чтоб я переговорил с Алезией. Это ведь ты, да? Ого! — Вошедший мальчишка так и застыл на пороге, во все глаза глядя на голую женщину. — Ой, ты что не оделась-то? — спохватился Виталий. — А ты, прежде чем дверь открывать и людей приглашать, мог бы обернуться и посмотреть, успела ли я одеться! — И то правда! — покаянно согласился Виталий и набросился на мальчишку: — А ты что уставился? Сейчас как дам по голове кружкой! — Да за что же по голове-то? — И правда, за что? — Алезия неторопливо надела тунику и потянулась. В Риме нагота вообще считалась естественной и не постыдной. — Так зачем ты ко мне пришел, Браст? — Мой хозяин сказал, чтоб мы доставили вино прямо в вашу лавку. Вот я и пришел узнать: когда везти-то? Судя по виду, мальчишка был не рабом, да и не таким уж бедняком: вихры не стрижены, обут в сандалии, необходимую в зимнее время вещь, длинная, почти скрывающая коленки шерстяная туника подпоясана тонким ремешком, к которому привешен щегольский гребень и даже мешочек для денег, все как у взрослого. — Когда? — Алезия задумчиво прикусила взятый со столика стилос, будто школьница, решающая трудную задачку. — А когда ты можешь? — Как скажете. — Мальчишка пожал плечами. — Мне все равно. Вы ведь четыре конгия заказывали? — Да-да, пол-амфоры. — Доставлю, когда хотите. И вот еще что… можно на гладиаторов посмотреть? — просительно произнес Браст. — Смотри! — Беторикс приосанился. — Я и есть гладиатор. — Не-а. — Мальчик замялся и сунул палец в нос. — Мне бы, когда они сражаются. Ну, тренируются. И вот бы хоть с кем-нибудь парой слов перекинуться… или руку пожать, а? — Помост выстроим — приходи. — Виталий рассмеялся. — Много, по старой памяти, не возьмем. А руку можешь и мне пожать, не жалко. — Правда, а? Мне ж на арене хочется… ну, почти на арене… Когда я вино привезу — можно будет? Ну хоть одним глазком? Ну, пожалуйста… |