Онлайн книга «Осквернитель»
Я осушил стакан воды и разрешил: – Излагай! – Николас Лаурай. – Он решил присоединиться к нашей дружной компании? – Он просит о помощи. – Слушаю. Николас Лаурай был натуральной занозой в заднице. Некогда удачливый шулер лет пять назад окрутил вдову почившего в бозе хозяина игорного дома на границе портового района и пахартского квартала и с тех самых пор наотрез отказывался от всех предложений о сотрудничестве. И вот – за помощью обратился. С чего бы это? – Какой-то залетный малый прямо сейчас обносит его заведение, – с довольным смешком, больше походившим на хрюканье, поведал мне Ленивец. – В карты, кости, даже в рулетку умудряется выигрывать. – И Николас по старой памяти попросил тебя присмотреть за игрой? – догадался я. – Точно, – вновь качнул головой толстяк. – Сам-то он давно навык растерял. А просто взять в оборот ухаря не может – публика у него собирается сплошь приличная, да и прикрывают того. – Прикрывают? – хмыкнул я и поднялся из-за стола. – Что ж, я взгляну на этого удачливого сукина сына. А ты не бери в голову, занимайся своими делами. – Как скажешь, Себастьян, – с облегчением перевел дух толстяк и протянул мне руку. Я помог ему подняться из кресла, проводил до двери и окликнул помощника: – Дега! Вели подать карету. Навестим Лаурая! В «Янтарной русалке» к моему приезду яблоку было негде упасть. Слух о необыкновенном фарте никому не известного фраера быстро разошелся по городу, и посмотреть на эдакое чудо выбрались все заправилы игорного дела и большинство профессиональных шулеров. Расфуфыренные дамочки разносили вино и одним лишь видом бесстыдно глубоких декольте заставляли учащенно биться сердца игроков; весело звенела разменная монета; крупье упрели, принимая ставки и сдавая карты. Вот только выглядел персонал при этом как-то совсем уж безрадостно. Переходя от одной группы зевак к другой, я раскланивался с шапочными знакомыми, кивал конкурентам, тепло здоровался с нужными людьми и пытался понять, какая бесовщина здесь творится. Фраер на шулера нисколько не походил. Паренек лет восемнадцати казался вконец ошалевшим от нежданно-негаданно свалившейся на него удачи, бокалами вливал в себя вино, как-то совершенно бестолково делал ставки и не отлипал от сопровождавшей его девицы, но – о, чудо! – при этом неизменно выигрывал. Девица была странная. Оливкового оттенка кожа, черные волосы и миндальный разрез глаз выдавали в ней уроженку Пахарты, при этом в отличие от большинства язычниц черты лица у девушки были на редкость правильные, а грудь высокой и пышной. Полукровка? Похоже на то. Что же касается двух опекавших сладкую парочку громил – насчет них никаких сомнений быть не могло: оба выходцы из Пахарты, разве что удивительно высокие и широкоплечие. А еще – наглые. Не только затейливую вязь языческих татуировок на голых плечах не скрывали, но и оружие напоказ выставили. Стоп! А не о них ли толковал мне Хмурый? Два парня и девица – часом, не этих ли ребяток он упустил? Мелькнула мысль вызвать сюда головорезов, но я сразу выбросил ее из головы и с широкой улыбкой поспешил навстречу растерянному владельцу заведения. – Николас, дорогой, да у тебя сегодня настоящий аншлаг! – затряс я его руку, работая на публику. – Поздравляю! Грандиозный успех! – Перестань, Себастьян, – с кислой миной попросил Лаурай и прошептал: – Ты поможешь? – Большие убытки? – столь же тихо выдохнул я в ответ. – Полторы тысячи крон. – Так вышиби его, пока не поздно! – Рано или поздно он одуреет от выпитого, – яростно сверкнул глазами Николас. – Я хочу отыграться! – Рискуешь остаться совсем без штанов. – Две тысячи наскребу как-нибудь, – скрипнул зубами Лаурай. – От меня ты чего хочешь? – Присмотри за игрой. Выясни, как этот ублюдок дурит моих людей! – А если все по-честному? – прищурился я. – Паренек не похож на шулера. Николас засопел, яростно раздувая ноздри, потом склонился ко мне и заявил: – Выпотроши его! Плевать на скандал, здесь половина спит и видит, как бы обчистить этого выродка! Не докажут, ничего не докажут… – прошептал он. – Мои люди постоянно на виду, а про тебя никто не знает. – А мне что с того? – Пять сотен! – Несерьезно. – Хорошо, половина выигрыша. – И только? – Я приму твои правила игры. – Шарль Фаре будет вести здесь дела, – сказал я, и это был вовсе не вопрос. Лаурай судорожно сглотнул, заколебался было, но все же обреченно выдавил из себя: – По рукам! Я ободряюще похлопал Николаса по плечу и поднялся на второй этаж. Там облокотился на балюстраду и принялся следить за, казалось бы, лишенными всякой логики перемещениями нашего счастливчика по залу. Выпотрошить фраера – это просто и примитивно, как классический удар дубинкой из-за угла. Мне прибегать к насилию не хотелось. Очень уж явственно зудело внутри чувство некоей неправильности. Что-то было не так, но что? Где искать ключ к происходящему? Беззвучно выругавшись, я поправил шейный платок и продолжил наблюдать за переходившим от стола к столу пареньком, который вис на подруге уже зачастую лишь затем, чтобы просто устоять на ногах. Вот чего ради они так рискуют? Полторы тысячи крон – это бесовски большая куча золота, так зачем им продолжать игру? Одна лишь жадность и азарт тому причиной? Я нахмурился, потер переносицу и вдруг неким наитием уловил, что именно не давало покоя. Бесов праздник, да парень выбирал именно те столы, за которыми предпочел бы играть я сам! Но меня смущали развешенные на стенах зеркала, а он чего привередничает? Неужто по этой самой причине? Но тогда… Боясь спугнуть удачу, я сбежал на первый этаж, подскочил к допивавшему очередной бокал молокососу и лихорадочно затряс его руку. – Потрясающе, просто потрясающе! – не дав опомниться ни ему, ни спутнице, заголосил я на весь зал. – Это просто невероятно! Просто удивительное мастерство! Мастерство, достойное восхищения! Не понимаю, как я мог упустить виртуоза такого уровня! Браво, маэстро! Парень удивленно разинул рот, а вот девушка моментально пришла в себя и чарующе улыбнулась: – Мы недавно приехали в столицу… – На щеках у нее залегли очаровательные ямочки, глаза просто искрились от счастья. Чувствуя, как бегут по спине мурашки, я еще несколько раз встряхнул вялую ладонь игрока, потом отпустил его и обвел рукой переполненный зал: |