Онлайн книга «Осквернитель»
– Да заходи же ты! – поторопила меня Инга. – Я так соскучилась, Себастьян! Ты и представить не можешь, как я устала! Идем! – И она вновь потянула меня через порог. Я прошел в гостиную, но, памятуя о зеркалах, завести себя в спальню не дал. – Э нет! – с усмешкой повалился на диван и усадил девушку себе на колени. – Вот туда мы точно не пойдем! – Разве тебе в прошлый раз не понравилось? – прошептала Инга мне на ухо и легонько куснула за мочку. – Ну, пойдем же! Пойдем! – Только не сегодня. – Уверен? Певица заерзала, якобы устраиваясь поудобней; я откинул у нее с лица длинный локон и спросил: – Что тебя тревожит? – Все замечательно, Себастьян, ты ведь сейчас со мной… Девушка глубоко задышала, пришлось ее одернуть: – Инга! – Да, дорогой? – Если у тебя проблемы, я должен о них знать. Иначе просто не смогу помочь. – Никаких проблем! – Посмотри мне в глаза. Прима королевской оперы печально вздохнула, перебралась с моих колен на диван и развалилась рядом. – Это все Иоанн. Он замечательный, очень умный, с ним безумно интересно и весело… – Но? – Но он так измучил меня своей ревностью, ты даже представить себе не можешь! – Мне казалось, девушкам нравится, когда их ревнуют. – Нравится? – задумчиво протянула Инга. – Да, пожалуй. Но теперь это переходит все границы! Его телохранители каждый раз обшаривают всю квартиру! Он никогда не предупреждает о своих визитах и может заявиться посреди ночи, лишь бы просто убедиться, что у меня никого нет! Представляешь? – Просто убедиться? – понимающе ухмыльнулся я. – Ну, не только, – слегка смутилась девушка. – Знаешь, я, конечно, ценю его внимание, только должна же быть у меня своя собственная жизнь! Я ему не жена и даже не содержанка! – Он и сегодня может пожаловать? – Запросто! – Тогда нам не стоит терять время! Я потянулся за бутылкой, но Инга вновь перебралась мне на колени и через голову стянула с себя ночную рубашку. – Вино подождет! – решительно заявила она, и на какое-то время нам действительно стало не до выпивки. А потом было лень идти за бокалами и штопором, поэтому я просто лежал на диване и любовался точеной фигурой Инги, прижавшейся ко мне теплым боком. – Ты так редко заходишь, – пожаловалась она. – Дела, – многозначительно бросил я в ответ. Девушка вскинулась, уловив явную недосказанность, но тут в дверь постучали. Постучали резко, требовательно и куда громче, чем того стоило ожидать во втором часу ночи. – О нет! – простонала Инга и умоляюще пролепетала: – Себастьян, милый, выручай! Прошу тебя! Я тихонько рассмеялся, забавляясь нелепостью происходящего, и успокоил певицу: – Не волнуйся, уйду через окно. – Спасибо! – охнула девушка и быстро натянула ночную рубаху. Стук в дверь повторился, кто-то громко позвал: – Инга! – Иду! – отозвалась певица, набросила на плечи длинный халат и, не выходя в прихожую, крикнула: – Кто это?! Я с охапкой скомканной одежды забежал в заднюю комнату, приоткрыл оконную раму и выбрался на карниз. Там замер нелепым обнаженным акробатом, словно воплощение шутки о не вовремя вернувшемся домой супруге, молясь Святым, чтобы охране кронпринца не пришло в голову выглянуть на улицу. Но нет – в комнате лишь мигнул отблеск фонаря, и вновь потемнело оконное стекло. Выждав какое-то время, я осторожно влез обратно и принялся одеваться. Из-за неплотно прикрытой двери доносились громкие голоса и смех, но прислушиваться к щебетанию парочки я не стал и вновь взобрался на подоконник. Взобрался – и замер, уловив приторный дымок дешевой опиумной смеси. Это еще что такое? Перегнувшись, я с высоты второго этажа оглядел глухой переулок и сразу приметил, как мерно вспыхивает и угасает в темноте огонек раскуренной трубки. Огонек гулял по кругу, смазанные тени покашливали, переругивались и сплевывали под ноги. И что делать? Если на глазах у зевак выберусь из окна, ущербу моей репутации будет немного, но вдруг это свита кронпринца? Да нет – бред! Сомневаюсь, что сотрудники Пурпурной платы на службе опиумом балуются. Но тогда кто? Вопрос. Ответа на него у меня не было, поэтому я устроился у приоткрытого окна, изредка поглядывая вниз. Какое-то время на улице ничего интересного не происходило, и уже начала понемногу накатывать сонливость, когда полудрему вдруг разметал металлический лязг, будто на землю уронили сумку, набитую чем-то железным и острым. Почему непременно острым? А как иначе? Ночь, глухой переулок, опиум… Интересно, по чью это душу? За кем пожаловали – за мной или за кронпринцем Иоанном? – Разбирайте! – надсадно просипел смутно знакомый голос. – Чуть спину не сорвал…. Вновь залязгало железо, и все тот же доброхот зашипел: – Да тише вы, бесы! Всю округу перебудите! И уберите дурь, сначала дело сделайте! Шум немедленно стих, и какое-то время до меня доносилось лишь надсадное дыхание. Потом человек несколько раз кашлянул, прочищая горло, и произнес: – Карету к воротам не подгоняют, до нее он пойдет пешком. Никаких разговоров, окружаете и режете. Чтоб, даже если вырвался, кровью истек! И тут уж никаких вопросов не осталось – это за мной. Попрошайка, сволочь такая, подсуетился! И ведь все правильно рассчитал: попробуй отбейся от десятка обкуренных нищих – кто-нибудь да достанет! – Ждите здесь, на улицу не высовывайтесь, – распорядился Юлиус. – И не курите больше! Вновь послышалось оживленное шушуканье, и, воспользовавшись моментом, я тихонько выбрался на широкий карниз. На миг замер высоко над головами убийц и начал осторожно удаляться от нищих. Цепляясь за лепнину, перебрался за угол и уже там сначала повис на руках, а потом спрыгнул на землю. Выпрямился, прислушался – тишина. Вот и замечательно. Убегать не стал, вместо этого схоронился в темном закутке и, когда старина Юлиус двинулся в обратный путь, бесшумно скользнул к нему за спину. Попрошайка даже ахнуть не успел. Ладонь зажала рот, под левую лопатку легко вошел трехгранный клинок шила. Жесткая судорога перетряхнула старичка, уже бессознательно он дернулся, но сразу обмяк и повис у меня на руках. |