Онлайн книга «Осквернитель»
– Быстрее! – поторопил меня Рох и вновь потянул за собой. – Густав упустил твоего парня, надо уносить ноги! – А Луиза и остальные? – Не было никого. – Бесов праздник! – Я отбросил руку лучника, зажмурился и потянулся к заточенным в душе нечистым. Пламенная вера экзорциста ослабила их, но полностью уничтожить не успела. И это играло мне на руку. – Да идем же! – забеспокоился Эдвард. – Надо убираться отсюда! Я открыл глаза, и лучник испуганно попятился. – Свят! Свят! Свят! – забормотал он. Несколько раз моргнув, я избавился от неприятной рези в глазах и уже совершенно спокойно спустился на первый этаж. Боль отступила, выкачанные из нечистых остатки Скверны заморозили ушибы и ссадины, и все же пальцы так и не обрели былой чувствительности, ноги толком не гнулись, и приходилось контролировать каждый вздох. А забудусь – задохнусь. Мы вышли на улицу, там я помассировал лицо и вновь повернулся к Эдварду: – Теперь как? Он вгляделся в мои глаза и с облегчением выдохнул: – Порядок! – Но предупредил: – Ты поосторожней, а то так и до костра недалеко. – Костер ближе, чем ты думаешь, – невесело усмехнулся я, глядя на охвативший запястье браслет, угольную поверхность которого пятнали лишь редкие проблески серебра. Еще самую малость потемнеет – и отец Вильям сделает все, дабы исполнить свое обещание и отправить меня в монастырь. За ним не заржавеет. И это пугало. Действительно пугало, пугало куда сильнее, нежели риск подняться на эшафот. Смерти не избежать никому, но вот лишиться собственной души – это по-настоящему жутко. Мне ведь не тесная келья грозит, мной настоящие мастера своего дела займутся. – Себастьян! – обернулся Эдвард, забираясь в подъехавшую к нам карету. – Ты идешь? – Иду. Я влез следом и обессиленно развалился напротив растрепанного и запыленного Густава. Ни слова ему не говоря, достал из ящичка бутылку полынной настойки, выдернул пробку и, запрокинув голову, приложился к горлышку. В несколько длинных глотков влил в себя едва ли не половину бутыля, а потом внутри взметнулось жгучее пламя, меня скрутило, легкие начал рвать злой кашель, и непонятное оцепенение сгинуло без следа. Теперь я вновь в полной мере ощущал свое тело, каждый бесов ушиб, каждую клятую ссадину. Но крепкий алкоголь уже ударил в голову, там мягко зашумело, и неприятности последних дней понемногу поблекли, разочарование сменилось глухим раздражением, страх – желанием отомстить. И отомщу – да. Знаю как… – Дай сюда! – Густав забрал бутылку и хлебнул полынной настойки. Скривился, передал выпивку лучнику и стиснул кулаки столь яростно, что хрустнули костяшки пальцев. – Я эту тварь… – прохрипел он. – Я эту сволочь… – Знаю, знаю, – Эдвард пить не стал и вернул бутылку мне, – на куски голыми руками порвешь. – Нет, – вдруг опроверг это предположение чернокнижник. – Нет, друг мой, я к этому выродку даже близко не подойду. Видел, что он с моими рабами сделал? Не хочу разделить их участь, знаете ли… – А как же дочь? – удивился Рох. Густав Сирлин хмуро глянул на него и язвительно поинтересовался: – С каких это пор полководец идет впереди войска? Я смочил полынной настойкой чистую тряпицу и осторожно протер ссадину на скуле. – Карл Вадер где? – спросил, тихонько зашипев от боли. – Остался присмотреть за складом. – Хоть обыскали склад-то? – А сам как думаешь? Обыскали, конечно, – хмыкнул Эдвард Рох. – Нашли каморку, где держали одного или двух человек, но пустую. – Бесы! – охнул я и уставился на Сирлина: – Как ты мог упустить экзорциста? Густав только плечами пожал. – Этот твой экзорцист – полный псих, – заявил он. – Истово верит в Изначальный Свет и отлично управляется с Тьмой. Даже не спрашивай, как это может сочетаться в одном человеке. – Осквернитель? – пошутил я. – В нем самом нет ни Света, ни Тьмы, – возразил Сирлин. – Он обычный человек. Только больной на всю голову. – Раздвоение личности? – Не знаю, Себастьян, даже не знаю. На меня он произвел впечатление необычайно цельной натуры. – Честно говоря, на меня тоже, – вздохнул я, осторожно ощупал отбитые ребра и усмехнулся: – Сделал он тебя? – Если солдат проигрывает схватку – это конец; если полководец проигрывает сражение – война на этом не кончается. – Да хватит уже, а? Что там у вас стряслось? – Я не стал его преследовать, – просто сказал Густав, – а он не стал пытаться меня добить. Тут карета остановилась, я распахнул дверцу и выбрался к сидевшему на каменной скамье Хмурому. Головорез с аппетитом лакомился завернутым в тонкую лепешку ломтем копченого мяса и казался полностью поглощенным этой немудреной трапезой. Я осторожно опустился рядом с подручным и спросил: – Ну как? – Обошли лекарей, все будто воды в рот набрали, – сообщил Хмурый. – Молчат как рыбы. Сравнение это вызвало у меня вполне понятное беспокойство. – Как рыбы? Надеюсь, ты их не… – Не пришлось, – усмехнулся головорез. – Принявшие истинную веру пахартцы не очень-то любят своих упорствующих в язычестве собратьев, и упоминание о посвященной Ашну Черному сразу развязало им языки. – И? – Поговаривают, один из местных хирургов некоторое время назад зачастил в «Золотой лотос». – Но это как раз вполне объяснимо, разве нет? – Он зачастил туда задолго до того, как мы отрубили руку владельцу заведения. Точно никто не помнит, но речь идет о конце зимы или начале весны. – Тогда все сходится, – усмехнулся я и спросил: – Есть рядом с «Золотым лотосом» какой-нибудь наш притон? – Через две улицы опиумная курильня, – припомнил Хмурый, – а что? – Обнесите ее. Потом начинайте розыски грабителей и прошерстите округу, а через полчаса мы подъедем в «Золотой лотос». – Хорошо, – кивнул головорез и с непонятной интонацией произнес: – Ловкач рассказал о Клаасе… – Этот сукин сын нас продал! – Мне он никогда не нравился, – пожал плечами головорез, поднялся со скамейки и зашагал через сквер. Несколько неприметных парней двинулись следом. Я вернулся к карете и предложил: – Перекусим? – Не смешно, – скривился Густав Сирлин и вновь хлебнул полынной настойки. – Что нового? – Удалось взять след ведьмы, – сообщил я, – но поверь, к твоей дочери нас это не приблизит. Не для этого Луизу похищали, совсем не для этого. |