Онлайн книга «Семейное проклятие»
|
Настена и сама бы сейчас не отказалась оказаться в Калядине. Быстренько выслушать мамины причитания, да и рухнуть в родную, тепленькую постель. Но только как до дому добираться глубокой ночью? Автобусы, разумеется, уже не ходят, на такси страшно. Да и денег возьмут кучу. Совсем получится глупо: копить деньги на блестящее будущее, а потратить – на позорное возвращение туда, откуда сбежала. – Нет уж, Зоинька, – твердо сказала Настя. – Мы с тобой так просто не сдадимся. И потащила сестричку на платформу, где уже лязгал, грохотал пассажирский до Москвы. Искать проводницу с лицом подобрее времени не было – поезд останавливался всего на две минуты. – Возьмете до Москвы? – кинулась Настя к первой, кто отворил дверь. Ну и мадам! Лет, наверно, пятьдесят, а накрашена в два раза ярче, чем девятиклассница на школьной дискотеке. Железнодорожная форма на пышной фигуре чуть не лопается, юбка коротенькая. «Такая зайцев только мужского пола берет», – тоскливо подумала Настена. А в следующем вагоне – увидела девочка – вход караулит бабулька, типаж точь-в-точь, как та карга, что выносила им мозг в автобусе. Та уж точно прицепится: «Почему ночью? Где ваша мама?!» И репродуктор уже равнодушно возвестил: – Поезд номер сто сорок восемь до Москвы отправляется с третьей платформы. Настя жалобно взглянула на ярко размалеванную дамочку, затараторила: – Нас куда угодно пристройте, хоть в коридор, хоть в туалет. И деньги есть, мы заплатим! Зоинька тоже не растерялась, бросилась сестре на подмогу, завела умоляюще: – Пожалуйста, возьмите нас! Мы вам, если хотите, всю дорогу петь будем! – Канареек только мне не хватало! – буркнула женщина. Однако подножку откинула, велела: – Ладно, полезайте. И отвела – не в коридор, не в туалет – в отдельное купе. Даже пообещала: – Как тронемся, чаю принесу. И белье. До чего в поезде хорошо оказалось! Прямо дом: светло, тепло, мягкие полки. Но порадоваться, что закончилась полоса невезенья, Настя не успела. Зоя сообщила: – У меня горлышко болит. – О-о, только не это! – простонала старшая сестра. Зойка – ребенок специфический. Похрипеть пару дней, да поправиться не умеет. Если уж болеет, то обязательно высоченная температура на неделю и антибиотики. А взять с собой аптечку Настя, конечно, не догадалась. Она пощупала лоб малышки – горячий. «Ох, и зачем я ее только с собой взяла!» – в бессильном отчаянии подумала Настенька. – Мне х-холод-дно, – жалобно пропищала Зоя. На нижней полке лежал полосатый матрас, малышка забралась под него. Но все равно продолжала дрожать. Попросила: – У-ккрой меня ч-чем-нибудь еще… В тот момент, когда Настя наваливала сверху все, какие имелись в купе, одеяла, вошла проводница. Зычным голосом спросила: – Что тут происходит?! И взгляд – суровейший, подозрительный. Настина тщательно заготовленная легенда – мол, едем в Москву к маме, а билетов в кассе не было – замерла на губах. Девочка пролепетала: – Да вот сестренка простудилась… «Сейчас «Скорую» вызовет. И ссадит. А, ну и ладно. Может, оно к лучшему». Однако проводница на помощь звать не спешила. Склонилась к Зоиньке, потрепала ее по щеке, укоризненно сказала: – Эй, птичка певчая! Ты ж меня обещала развлекать всю дорогу! Зоя завертелась, попыталась сбросить чужую руку. Жалобно прошептала: – Я хочу домой… – Та-ак, – задумчиво протянула женщина. Перевела взгляд на старшую сестру, строго спросила: – Сбежали? Настя неопределенно дернула плечом. Пока молчала, но, в принципе, уже готова была признаться. И город назвать, где живут, и адрес, и мамин телефон. Лишь бы только побыстрее домой попасть. Но ярко накрашенная тетка против ожидания спросила совсем другое: – В Москве есть где жить? Подмигнула девочке, прежде суровое лицо расслабилось, губы расплылись в ухмылке: – Можно подумать, я сама из дома не бегала! Тоже смоталась в пятнадцать лет. И прямиком в столицу. Все кругом вопили: «Погибнешь! Пропадешь! Перемелет тебя большой город! Однако ничего: выплыла. И не пожалела ни разу, что никогда больше отца не видела, зверя. И мамку – алкоголичку. Настя благоразумно молчала. Зоя, наконец, согрелась – и мгновенно уснула. Дышала со свистом, тяжело. Проводница задумчиво молвила: – Но вот сестричка больная тебе совсем некстати. Что ж делать-то с ней? Аспирин детям, я читала, нельзя, всякие колдрексы тоже. Детских лекарств у нас в аптечке нету. Водкой, что ли, ее растереть? – Ой, лучше не трогайте! – взмолилась Настя. И легко соврала: – У нее часто бывает – выспится и просыпается совсем здоровой! – Чтоб такая температурища спустилась, сутки надо спать, – со знанием дела заявила проводница. – А до Москвы три часа осталось. И дождь идет, на улице холодина. Только и остается вам: в ментовку сдаваться. Ну или «Скорую» к поезду вызывать. Сестру твою в инфекционку отправят. А тебя – в детприемник. – Ой, не хочу! – испугалась Настя. Женщина взглянула испытующе: – Да понимаю я, что не хочешь. Может, мне к себе вас пустить, ненадолго? Чтоб девочка оклемалась? Я удобно живу, совсем рядом с вокзалом. – Но вы же нас не знаете совсем! – пролепетала Кузовлева-старшая. – Сразу, что ли, не видно: не убийцы, не воровки, – хмыкнула проводница. – Да ты не волнуйся, я своего тоже не упущу! Чтоб за постой рассчитаться, в квартире убраться заставлю. У меня там пылищи гора. Работаю ж сутками, на хозяйстве спину некогда гнуть. Ну чего, красавица? По рукам? И протянула мощную лапищу – пальцы узловатые, лак на ногтях облез. Насте совсем не хотелось ехать к ней в дом. Но что оставалось делать? Зойке как минимум два дня нужно в постели лежать. * * * Имя у их спасительницы оказалось редкое: Аглая Харитоньевна. Настя тут же шепнула младшей сестричке: «Агли [6] . Ей очень подходит». Зоинька – не зря у них мама учитель английского – поняла. Улыбнулась. Но – послушная девочка – когда обращалась к женщине, старательно выговаривала сложнейшее для ее семи лет словосочетание. А проводница – нет бы пожалеть ребенка! – звать себя просто «тетей» не предлагала. Ей («Как всем проводницам», – мрачно думала Настя) вообще очень нравилось командовать. Когда поезд сбавил ход, подъезжая к Москве, Аглая строго велела: |