Онлайн книга «Ратник. Крестоносец»
Что?! Миша глазами своим не поверил, едва книжку не выронил. Неужто… «Я, дама Элеонора де Сен-Клер, милостию Божией супруга графа Анри де Сен-Клера, в отсутствие мужа, но его и своей волею, освобождаю от крепостной зависимости Гарэна из Асток-вилла…» Дама Элеонора! Господи… жива ведь! — Вот вам, пожалуйста — привет из прошлого! — Что? — Говорю — вот эту книжку возьму. — Давай… Только не набирай много — нам еще керосинки нести… да и так, может, еще чего встретится. Клуб стоял пустой, пыльный — ни следочка… Где же тот странный тип? Сунув в рюкзак несколько книг, Горелухин уселся на стол: — Знаешь, Миша, я вот подумал — а твой должник, верно, ближе к Танаеву озеру затаился. Сюда-то ведь ему ни за что не пройти, коли он не местный — болотины кругом, сам видел. — Вот-вот! — встрепенулся Ратников. — Давай-ка пойдем туда… к Танаеву ближе. Что там за деревни-то? — Да есть одна — Карпушино. Скорей, даже не деревня — хутор. Три избы, одну в прошлое лето какие уроды спалили, так вот две осталось. Не понимаю, Миша, и чего людям неймется? Ну, переночевали, выпили… зачем жечь-то? — Может, случайно как-нибудь вышло? — Ага, случайно… Уроды! К Карпушино выбрались уже к вечеру, к темноте ближе. Небо еще оставалось светлым, но кругом быстро темнело, и меж вершинами высоких елей загорались первые звезды. Молодой месяц, легонький и тонкий, сверкал с подростковым задором. В полутьме едва угадывались избы. Одна — без крыши — сгоревшая, и две — более-менее целые. — В крайней и заночуем, — Горелухин махнул рукой. — А уж утром тут посмотрим. — Постой! — дернулся Михаил. — Не спугнуть бы… — Если он здесь. — Если здесь… Так узнать бы! — Узнаем… Он курит, должник-то твой? — Курит? Да нет, не курит. — Жаль, — Горелухин вздохнул. — А то б давно учуяли… или огонь увидали — спички там, зажигалка… — Тсс!!! — Миша вдруг приложил палец к губам. — Слышишь? — Что? — шепотом спросил Геннадий. — Показалось… вроде как голос чей-то. — Голос? Что же он, сам с собой разговаривает? Наверное, рыбаки. Оба затихли, прислушались… Тишина. Можно сказать — гробовая, даже ночные птицы не пели. И впрямь, показалось… Ратников пожал плечами… и вдруг снова услыхал голос! Приглушенный и что-то монотонно бормочущий! — В крайней избе, — шепнул Горелухин. — Идем потихоньку, глянем. Они осторожно подобрались к самому крыльцу… И тут Ратников заметил мелькнувший в окошке свет — зеленоватый свет лампадки. И снова голос… — Патер ностер… Латинская молитва! Господи… — Он что — не русский, что ли? — снова зашептал Геннадий. Миша быстро обернулся к нему: — Постой, чтоб в окно не выскочил… А я уж… — Смотри, осторожней! — Ничего, справлюсь. Скрипнула под ногою ступенька, и сердце захолонуло — показалось, словно бы разорвало тишину ядерным взрывом! Нет… молящийся ничего не заметил, так и продолжал нудное свое бормотание. Ага… сени… Не споткнуться бы… Чуть приоткрытая дверь… Скрипнет? Конечно же! Кто тут ее смазывал? Ну, заскрипит — и что? Теперь — чего уж! Резко распахнув дверь, Ратников включил фонарик… и осадил ударом в скулу бросившегося на него монаха. Худая фигура в сутане отлетела в угол, фонарь выхватил из полутьмы бледное, словно бы обескровленное, лицо, до крайности исхудавшее: — Гутен таг, брат Герман, — тихо поздоровался Миша. Каштелян, тут же овладев собой, усмехнулся: — Тогда уж — «доброй ночи», герр комтур. Он говорил по-русски, и не так, чтоб уж очень плохо. — Зачем вы хотели меня убить? И мальчика? Озеро, арбалет — это же ваша работа. — Моя, — помолчав, признался тевтонец. — Я тут уже три месяца… а кажется — триста лет! Один, в чужом мире. Все про меня забыли, даже те, кому я помогал… Каждый день я бродил у озера, наблюдал, думал — вот-вот объявится кто-то… Увы! А когда увидел Максимуса, подумал, что вот до меня и добрались… Вы ведь следили за мной еще там, в бурге. И выследили — едва ушел. — Ушел, чтобы не вернуться обратно? — Ратников невесело усмехнулся. В окно неожиданно стукнули: — Ну как там? — Спасибо, Иваныч, все нормально. Сейчас переговорим, выйдем… — Да, я хотел вас убить… обоих, — честно признался брат Герман. — Я был потрясен, увидев вас здесь. — Почему ж не попытались договориться? — Договориться? — глаза монаха блеснули холодом. — С вами? Вы же меня преследовали! Вы — враги! — И, тем не менее… раз уж вы не встретили здесь своих друзей, а они у вас здесь, несомненно, есть… Тевтонец развел руками: — Были… Но за три месяца — никого! Понимаете? Никого… Значит, и это место потеряно… — Потеряно? — не выключая фонарика, Ратников уселся на лавку. — Сейчас вы мне расскажете все, брат Герман. Нет-нет, не протестуйте, мы просто заключим с вами одну небольшую сделку. — Сделку? — Ну да. Вы мне расскажете все, подробно и откровенно ответив на все мои вопросы. Взамен же… — Что взамен? — Вернетесь к себе… в свой привычный мир. — Что? — тевтонец подпрыгнул. — У вас есть… — Есть! Правда, не с собой… в ином месте. Воспрянувший было монах вдруг поник головой: — Нет… думаю, что даже с браслетом отсюда теперь уже не уйти. Так иногда случается — и нужно менять места. — И тем не менее — это ваш единственный шанс, брат Герман! Воспользуетесь им? Или останетесь здесь навсегда? — Нет! Только не это! — Что — нет? — Ратников вскинул глаза. — Не хотите отвечать на вопросы? — Отвечу! Господи… Отвечу на все! Только… хотелось бы знать, что вы не обманете. — Вам мало моего слова?! Эти слова Михаил произнес с истинно рыцарской гордостью, и неожиданно для него она подействовала. — Вашего слова… вполне достаточно… герр Майкл. Спрашивайте… Постойте! Там, на улице… — Это мой друг. Сейчас он разведет костер… поужинаем. — У меня есть утка, — неожиданно улыбнулся тевтонец. — Я ведь охотился… правда, пожалел, что здесь оказался арбалет, а не лук. Стрелы, знаете ли — проблема… |