Онлайн книга «Ратник. Демоны крови»
— Осторожней! Осторожней! — позади шли две женщины-воспитательницы. — Внимание! Никому в воду не заходить. Света Бурякова, к тебе относится в первую очередь! Я кому говорю, Бурякова?! — Ну, Евгения Викторовна… ну пожалуйста… — Никаких пожалуйста! Артем тряхнул головой, словно застоявшийся в стойле жеребенок: — Ну, я побегу! — Ну, беги… А тетки-то эти тебя не прогонят? — А чего им меня прогонять? — расхохотался мальчик. — Я же вежливый и воспитанный… не какой-нибудь гопник! Шмыгнул носом, шорты подтянул и убежал. — Здравствуйте, Евгения Викторовна… Михаил только хмыкнул — во дает парень! Этак точно всех там разговорит, не только девчонок, но и воспитательниц. Допив пиво, Ратников аккуратно положил пустую баночку на тропу — подберут, кому надо — и зашагал к Маше. А та уже выбралась из кустов, шла навстречу с полным ведерком ягод: — Черницы вот набрала. А браслетиков так и не видала… даже осколков. Жаль… Что и говорить — жаль. Ну, так ведь они тоже, браслетики-то, кучами здесь не валяются. Случайно только можно найти. В этом смысле сейчас больше на Артема надежда. — Ой, — Маша поставила ведро наземь. — А где Тема-то? — Вон, у озера, с девчонками, — кивнул Михаил. — Может, чего и вызнает? Где-то неподалеку, за перелеском, послышался приближающийся шум двигателя, солидный такой шум, явно не «легковуха»… Лесовоз, что ли? Ратников повернул голову: нет, не лесовоз. Старый «сто тридцатый» ЗИЛ, с многократно крашеной голубой краской кабиной, грузовой транспорт «узбека» Николая Кумовкина. На нем он металл и возит. То есть — шоферюга его… Ха! А ведь старый знакомец — Колька Карякин, местный молодой мужик, уже успевший отмотать «пятерик» по серьезной — за грабеж — статье, и опять же, в прошлом году, попавший под следствие по делу о пропаже Лерки — дамы Элеоноры. Ничего тогда не доказали — да и не могли бы! — выпустили… Однако все равно странно: Карякин, из кондовых, так сказать, местных — и работает у пришлых? С Эдиком Узбеком у него, кстати, отношения те еще были… Колька Эдику даже как-то башку пробил… Лерку все никак поделить не могли. Даму Элеонору. Хотя Карякин-то женат, а вот все ж таки не унимался — на молодых девочек тянуло. Интересно, чего ж он теперь с Узбеками-то? — Здорово, Сергеич, — поставив машину у елки, Карякин хлопнул дверцей и закурил. — О, Марья, и вы здравствуйте! — Привет, привет, Николай, — Михаил протянул руку, поздоровался. — Какими судьбами тут? — Да вот, думаю, зайду, искупаюсь, а то что-то жарко… — шоферюга с видимым наслаждением затянулся и сплюнул. — Тебе курево не предлагаю, знаю — в завязке. — Пять лет уже! — с гордостью подтвердил Ратников. — Ты чего такой бледный-то? — Да посидели вчера… Вот подумал — дай-ка, заеду по пути, искупаюсь. — Понятно… Так тебе пивка бы лучше! Хотя ты ж за рулем… — Коли угостишь, так не откажусь! — Карякин засмеялся, показав редкие зубы. Вообще-то он был красивый парень, Колька Карякин, и скроен ладно, и на работу востер, только вот характер имел — не приведи господи, да и самолюбия — выше крыши. Как он все-таки к Кумовкину-то попал? Узбеки ж — чужаки, вражины. — Пей, пей, — вытащив из сумки банку рабоче-крестьянской «Охоты крепкой», Миша протянул ее собеседнику, открыл и себе… — Эх, хорошо! Спасибо, — смачно глотнув, поблагодарил Николай. Оставив с полбаночки, присел на бревнышко, снова закурил: — Хороший ты человек, Сергеич! И продолжил неожиданно зло: — А вот наши… совсем со мной знаться перестали, сволочи. Ну, после того как я к Узбекам пошел. А к кому здесь еще идти-то? Тем более судимость еще не погашена. На вашниковскую пилораму лес возил, потом — бух! — снова под следствие, из-за Лерки все… Ну, ты знаешь. А вернулся — место уже на лесовозе занято. Вашников, конечно, ждать не стал — думал, посадят меня. Да я его не виню — всякий бы так сделал. Ну а мне-то чего? Куда податься? А тут услыхал — Коля Узбек водилу на «сто тридцатый» ищет — металл на его баржу возить. — На «Гермес», что ли? — Ну так одна ведь баржа у него, самоходка. — А я думал — траулер. — Не, баржа, — Карякин сплюнул. — Да какая разница? По озеру-то ходить, чай, не по морю. Хотя, конечно, и тут шторма бывают. — Ну, и как работается-то? — просто так, чтобы подержать беседу, спросил Михаил. Впрочем, не просто так — Димыч-то, участковый, ведь просил, если что — так узнать про «Гермес» и вообще — про Кумовкина Николая. Что там у него за цветмет? — Работается? — Николай махнул рукой. — Да так себе. Когда пять рейсов за месяц сделаешь, когда — три, когда — и того меньше. С этого и зарплата. Да ведь ты пойми, мне больше идти-то некуда. Разве что в город… да и то… Кто возьмет-то с судимостью? — Интересно, — глядя на озерную гладь, медленно протянул Ратников. — Что же это, выходит, у Коли Узбека дела не очень? — Выходит, так. — Тогда еще интересней, на какие шиши он себе двухэтажный домишко строит? Особняк целый. — А черт его! — Карякин быстро допил пиво и, выбросив банку в кусты, вытер рукавом губы. — Может, у него еще какое дело есть? Знаешь, Сергеич, я ведь в чужое не лезу, отучен. Вот тот же Коля Узбек… До сих пор не пойму — на хрена ему корабль… ну баржа эта? Цветмет этот поганый лучше на том же ЗИЛе посуху через границу возить. Через Печоры… Хотя, конечно — по озеру куда как прямее. И все равно, это ж сколько возни лишней! С грузовика на территорию, ну, где склады — металл перегрузи, потом — на баржу, в Эстонии опять же выгружать… Морока! — А куда возят-то? — Да черт его знает. Там, на эстонском-то береге, деревня какая-то есть, колхоз раньше был рыболовецкий… называется… То ли Выыру, то ли Вииру… нормальному человеку и не выговорить. Туда и возят… Да я сам-то не был, не видел. Ладно, — докурив, Карякин поднялся на ноги. — Пойду, окунусь, да поеду. Спасибо за пиво, Сергеич. — Да не за что. Миша снова посмотрел на озеро — детишки там не купались, воспитательницы не пускали, и правильно, Танаево озерко такое — дно нехорошее, илистое, топкое, да и чего только там нет, начиная от обычных коряг и битых бутылок и кончая старой эмтээссовской сеялкой, потопленной пьяным трактористом в бог знает каком лохматом году. — Ну, Евгения Викторовна, ну, можно, мы просто по водичке походим? — Бурякова, не канючь! Ты что, стекло не видишь? — А дяденька вон купается! — Он сам за себя отвечает, а за вас — я! Хорошая воспитательница детишкам попалась, с такой не забалуешь! |