Онлайн книга «Кокон»
|
Тихомиров пожал плечами: — Что-что… Посмотрим! Но здесь уж не останемся, точно. * * * Монстры никуда не делись, все так же, как верные псы, принюхиваясь, ждали у входа. Переглянувшись, беглецы быстренько примкнули к самой крупной молодежной группке, кучковавшейся у танцплощадки. Туда же переместись и монстры. — Вот ведь сволочи! — с досадой сплюнул Макс. — И чего им неймется-то? — Небось чувствуют, что мы где-то рядом. Местная группа — вокально-инструментальный ансамбль — гордо именовалась «У нас, молодых», как ностальгически пояснил Петрович, по названию последнего на тот момент альбома «Самоцветов»; песни этого коллектива, собственно, и составляли основной репертуар ансамбля. Вот уже настроили гитары, грянули… Народишко быстренько потянулся на танцплощадку. Налетели вдруг дожди, наскандалили, Говорят, они следов не оставили… — наяривали музыканты, народ плясал, пока только в основном девушки, юноши доходили до танцевальной кондиции рядом, за тополями, накачиваясь «Солнцедаром», «Агдамом», «Анапой» и прочей бормотухой, скромно именуемой в советской торговле «креплеными винами». Трехглазые монстры, опираясь на копья, смирно стояли здесь же, у тополей, и, как показалось Максу, с интересом посматривали на молодежь: а чего это тут такое пьют? — О! И наши друзья здесь! — Тихомиров кивнул на давешнюю троицу — рыжего Ваньшу, Серого с вечно нечесаными патлами и юного импрессиониста Митяя. — Видать, на озере мало вина показалось. Ну да, конечно, мало: Серый уже доставал из-за пазухи бутылку «Яблочного» — Максим даже разглядел тускло-желтую этикетку. Как же, как же — «крепленое вино». — Митька, ириски взял? — Не, в сельпо их не было… — Чтоб тебя! Опять придется мануфактурой занюхивать! — Да ладно вам, мануфактурой… Я подушечек взял. Двести грамм. Рыжий Ваньша захохотал: — Двести грамм! Во дает, а? Да ты, Митяй, что, чай пить собрался? — Чем ржать, лучше б у ребят стакан попросил, — обиженно буркнул художник. — Они вроде как уже выпили. Ну да, выпили. И теперь задымили, кто «Беломором», кто «Стрелой», а особо продвинутые — дорогим «Союз-Аполлоном». Тут подскочил и Серый: — Парни, стаканчика не дадите? — На! — Мы вернем потом. — На дерево там, на сучок, повесьте. И вот наконец-то вся троица по очереди принялась причащаться, точнее, приводить себя в пригодное для танцев состояние, чтоб не страшно было и быстрые танцы поплясать, покобениться, и на какой-нибудь сопливый медляк девчонку пригласить, лучше из тех, что в коротеньких юбочках, вон они какие стоят, аппетитные… Даже Петрович глаз положил, улыбнулся мечтательно: — Вот, раньше песня была… ммм… девчонки стоят в сторонке… примерно так как-то. — Ой, смотри, смотри. — Макс толкнул Олесю локтем. — Стаканами хлещут! Ну, молодежь… — А эти-то не уходят. — Девушка кивнула на монстров. — Так тоже, видать, выпить хочется. А зуб неймет! Вот и злятся, по сторонам зыркают. — Нас вынюхивают… — Это понятно. — Так что же нам теперь, до утра тут торчать? Максим усмехнулся: — А ты попробуй уйти раньше. Вон, черти-то трехглазые — каждую парочку провожают, обнюхивают. Так что придется ждать… Да что тут, плохо что ли? Олеся неожиданно улыбнулась: — Да нет, вообще-то — забавно. Нет, ну разве ж можно так пить?! Рыжий уже заглотил стакан и теперь, набулькав, протянул следующий Серому — тот расправился с винищем одним глотком, после чего вытер мокрые губы рукавом и смачно рыгнул: — Эх, жить хорошо! — А хорошо жить — еще лучше! — хором сообщили рыжий с Митяем. Серый ухмыльнулся и, забрав у приятеля бутылку, лихо выплеснул остатки в стакан: — На, Митя! Смотри, тебе даже больше досталось. — Ну, за здоровье. Юный художник вздохнул, зачем-то сплюнул и, сморщившись, выхлебал вино маленькими глоточками… и вдруг, удивленно хлопнув глазами, выронил стакан под ноги. Хорошо — не разбил! — Э! Ты че, опьянел что ли?! — Да нет… — Митяй смотрел… прямо на монстров! Тихомиров почему-то был в этом уверен. — Ты че застыл-то? Вино плохо пошло? Может, тебе закурить дать? — Да. — Во дает! Ты ж не куришь? — Дайте… Помотав головой, юное дарование, наконец, пришло в себя и, неумело затянувшись «Стрелой», закашлялось. — Ну, ты даешь, Митенька! Я смотрю, ты во хмелю буйный… Стакан общественный чуть не грохнул… Да что с тобой такое? Опять голая девчонка привиделась? — Если бы девчонка… — Митяй зябко поежился. — Такие страсти привиделись, что и… Ладно! Пошли танцевать что ли? Местный ВИА уже наяривал очередной хит: Мой адрес не дом и не улица, Мой адрес — Советский Союз! Обдавая невидимых монстров дешевым перегаром, парни потащись на танцплощадку. Трехглазые попятились и отвернулись, как показалось Максу — брезгливо. — А винишко-то тварям, похоже, не нравится, — усмехнулся Петрович. — Ничего удивительного. — Олеся раздраженно фыркнула. — Мне бы тоже вряд ли понравилось такое пойло. Ну, коли уж нам все равно тут ошиваться… А пойдемте-ка и мы плясать! — Ну, я уж для этого стар, — засмеялся инженер. — А вы идите. — Белый танец! — громко объявил в микрофон ломкий подростковый голос. — Приглашают девушки. — Ну вот… — Олеся щелкнула Максима по носу. — Разрешите вас пригласить, месье? — О, силь ву пле, мадемуазель, силь ву пле! Чернобровую дивчину, Мою светлую кручину, И наряд ее венчальный Я рисую каждый вечер… Ах, как здорово было! Максим даже на миг позабыл о монстрах и вообще о том, как и зачем они здесь оказались, настолько было приятно танцевать вместе со всеми, крепко прижимая к себе любимую девушку… — Ну и наряд у нас… — тихонько смеясь, прошептала Олеся. — Хорошо, что никто не видит… Она вдруг поцеловала Максима в губы — крепко, жарко, так что заломило виски… И когда песня закончилась, они все стояли посреди зала и целовались. Все никак не могли насладиться друг другом, словно не виделись по меньшей мере лет десять. А над их головами, в черном бархатном небе, ярко сверкали звезды. |