Онлайн книга «Шумное семейство»
Но ничего больше… — Все устроено, — сказал Джек, задержавшись в дверях с Никой на руках. — Няня придет в полвосьмого, Себ уйдет на дискотеку в восемь, а столик у нас заказан на полдевятого. Молли улыбнулась несколько натянуто. — Прекрасно. Спасибо, — пробормотала она. Сердце стучало, голова раскалывалась, и все, о чем она могла думать, так это о том, что у нее нет приличного платья, а ей хотелось выглядеть как можно лучше. — В чем дело? Он тревожно всматривался, подмечая мельчайшие оттенки ее чувств. Глаза полицейского — ничего не упустят. Она пожала плечами и попыталась улыбнуться. — Я такая глупая, не взяла с собой ничего, в чем можно идти в ресторан. Его лицо просветлело. — Ты во всем будешь хороша. Юбка есть? Она кивнула. — И платье есть, но оно для загара. Может быть, если надеть украшения и побольше накраситься, платье не будет выглядеть нелепо, — робко предположила Молли. — Конечно. Но в любом случае это не важно. Никого не обеспокоит твой вид. Но меня обеспокоит, подумала Молли, потому что у меня сто лет не было свиданий и для меня очень важно, как я буду одета. Она взглянула в его серые глаза, они смотрели нежно и ободряюще. Возможно, он не смотрит на это как на свидание… Но эта мысль почему-то не успокаивала. Только о свидании она и думала, когда купала детей и готовила их ко сну, когда надевала платье — белое платье без рукавов, с глубоким вырезом, слишком короткое, чтобы считаться элегантным, — когда застегивала бисерные бусы, которые несколько украсили наряд. Затем она приказала себе перестать терзаться и повторяла это до той минуты, когда вместе с детьми отправилась к домику Джека. Она нужна ему просто как компаньон на вечер, с ней он может хоть немного побыть в обществе взрослых, хоть ненадолго сорваться с привязи. Если она сможет смириться с этим и вести себя соответственно, то вечер у них пройдет хорошо, и она не выставит себя полной дурой. Няня уже пришла, пиццу уже принесли. Джек поставил коробку на стол, дал няне и Себу последние указания и подтолкнул Молли к двери. Уже на улице он постоял, перевел дыхание и бодро улыбнулся. Она ответила улыбкой. — Ну как платье, ничего? Он медленно оглядел ее, и она увидала волнение в его глазах. — Очаровательно, — охрипшим голосом произнес он. — Ты выглядишь ослепительно. Ну, пошли? Они шли молча, держась на отдалении друг от друга; после вчерашнего вечера между ними возникла непонятная напряженность, отчего у нее сбивалось дыхание и сердце тяжело и медленно стучало в груди. — Ну как пейнтбол? — спросила Молли. Джек засмеялся. — Утомительное занятие. Так что, если я ткнусь носом в суп, разбуди меня. Староват я для таких игр. Она засмеялась. — А Себ — он был в восторге от мужских забав? — Думаю, да. — Джек скривился. — Мы победили, так что его честь не пострадала и, слава Богу, реванш брать не придется. У меня исцарапаны ветками ребра, колени сбиты камнями, но во всем остальном я как огурчик. — Бедненький старичок! Вижу, придется мне за тобой поухаживать. — Точно! Мне нужна нянечка Молли. Она лукаво глянула на него. — Я нянечка Молли для тех, кто в этом нуждается. — Я нуждаюсь! — воскликнул он. — У меня все болит! — Потому что глупый. Надо соображать и не носиться по лесам, в твоем-то возрасте. Он засмеялся. — Похоже, я вызываю у тебя массу сочувствия. Не надо ли выразить соболезнования и тебе? Что, Ника плохо себя вела? — Ника прекрасно себя вела. Мы развлекались от души. Она прелесть, как и все твои дети. Они делают тебе честь, Джек. Джек смутился, как подросток. — Я делаю все, что могу. Иногда этого бывает мало. Она с сочувствием рассмеялась. — И не говори! Ты делаешь все, что можешь, а они утверждают, что ты их не понимаешь, что ты их не любишь и вообще с тобой нет смысла разговаривать. — Похоже на Себа. — Трудно с ним? — С ним было тяжелее всего, особенно в первое время. Он дерзил. Мог сказать: «Ты мне не отец и не приказывай». Ну что было делать? Я отвечал, что отец доверил мне детей и я исполняю его волю. — Помогало? — Не всегда. — Джек жалобно усмехнулся. — Бывало, он возражал: мол, я плохо знаю Ника, уж он бы разрешил ту ерунду, из-за которой сыр-бор. Но все же мы это преодолели. Они вошли в ресторан и сразу оказались в атмосфере покоя и романтики. Тихая музыка лилась со стен, декоративные растения создавали интимную обстановку вокруг каждого столика — и ни одного ребенка! Вот благодать-то, с улыбкой подумала Молли. Все места были заняты, но она увидела дверь, ведущую на террасу с живой занавесью из виноградной лозы и клематиса. Он словно прочел ее мысли. — Мы пришли на полчаса раньше. Давай выйдем с напитками на террасу, пока еще тепло? Она кивнула. — С удовольствием. Чудесно. Джек заказал напитки и провел Молли на террасу, нависающую над водой. Виноградные ветки окружали их здесь, как в беседке. С краю был свободный столик. — Подойдет? — О, да! — Если станет холодно или будешь умирать с голоду, скажи, и мы пойдем в помещение. Она улыбнулась, тронутая его заботой. Джек такой добрый — а как же иначе, с четырьмя-то детьми. Официант принес меню, Молли взглянула на цены и пришла в ужас; с ее стороны безумием было соглашаться идти в ресторан! — В чем дело? — Такой большой выбор, — вывернулась она. Джек откинулся в кресле. — Ну, что тебя вдохновляет? Хочешь омаров? Я так давно их не ел. Она тоже, но при виде цен кружилась голова. Молли бросила меню на стол и храбро улыбнулась. — Что ж, неплохо. К черту цены! Эти каникулы и без того прикончили ее бюджет. Оставалось надеяться, что она как-нибудь справится. — Ну, расскажи о себе. Молли взглянула на него, испуганная прямотой вопроса, хотя он и был задан ласковым тоном. — О себе? Я смертельно скучный человек. Джек фыркнул. — Не думаю. — Говорю тебе! Утром встаю, делаю сандвичи, отправляю детей в школу, развожу сандвичи, закупаю продукты на следующий день, кормлю детей, делаю домашние дела, а потом валюсь в постель. |