Онлайн книга «Царьград. Враг императора»
|
– Будем слушаться, батюшка! – хором воскликнули балбесы, с любопытством осматривая Лешку. – Ну, наверное, прямо сейчас и начнете обучение? – Агафон с ухмылкой кивнул на мешочек с дукатами. – Не буду вам мешать. Дождавшись ухода хозяина, старший тавуллярий окинул подопечных пристальным взглядом и, недобро прищурившись, сообщил: – Ну, начнем пожалуй. С чего конкретно начинать, Алексей, честно говоря не знал. Ну, конечно, представлял себе, что для начала бы хорошо детей усадить. Осмотревшись, кивнул: – Садитесь вот тут, на лавку. – Не, я садиться не буду! – тут же заявил младший. – Не будешь добром – усажу силой! – грозно нахмурился учитель. Покосившись на него, младший балбес обреченно вздохнул – Алексей был парнем отнюдь не слабым, мускулы так и выпирали. – А мы, господин из Мистры, не можем пока сидеть, больно! – пришел на выручку брату старший пацан. – Как это не можете? – Да батюшка уж от души угостил нас вожжами по задним местам, – поморщившись, пояснил подросток. – Думает, что мы церковь сожгли. А мы и не сжигали – подшутили просто, больно уж там дьячок противный. – Нельзя так с церковью поступать, – назидательно промолвил Лешка и, махнув рукой, разрешил: – Ладно, стойте. Начинаем это самое… урок. Вот что! Поучимся для начала хорошим манерам. Ты! – немного помолчав, старший тавуллярий ткнул пальцем в младшего. – Будешь изображать хозяина дома. А ты, Тит, – он перевел взгляд на старшего, – гостя. – Я не Тит, господин учитель, я Тихон, а Тит – вот он. – А. – Лешка лениво отмахнулся. – Тит, Тихон… Невелика и разница! Садись… Тит. Вот сюда… Впрочем, нет, стой, где стоишь. А ты, Тихон, выйди-ка за дверь, а потом зайди, предварительно постучавшись… Тихон поспешно выскочил из кабинета. Достопочтенный «Филофей Мистрийский» не спеша прошелся вдоль стеночки и, остановившись у двери, громко позвал: – Ну-с… Заходи! Да заходи же! Никто не зашел – дверь даже не скрипнула. В недоумении Лешка выглянул из кабинета – пусто! Никого! Тихона уже и след простыл. – Сбег! – обернувшись к младшему братцу, резюмировал старший тавуллярий. – Вот собака! Ну и черт с ним, пущай себе бегает, ловить не будем – так и помрет неучем! Нам же еще и лучше – как говорится, меньше народу, больше… чего? – Денег, господин учитель! – преданно поморгав глазами, тут же выпалил Тит. – «Денег»! – скривившись, передразнил Лешка. – Все на деньги меряешь, гоблин! Не денег, а – кислороду, понял?! – Понял, – закивал мальчишка. – Только не понял – а что такое кислород? – М-мм… – Лешка замялся, замычал, не хуже сыскаря Николая. Потом осторожно пояснил: – Кислород – это такой газ, который в воздухе. В общем, мы им дышим. – А что такое газ? – Газ… ммм… газ это… как бы тебе объяснить попроще… – А хотите, господин учитель, я скажу, куда мой братец делся? – улыбнулся вдруг Тит. Старший тавуллярий пожал плечами: – Ну и куда? – В чулан побежал, там в стене кирпич вынимается – хорошо кухню видно. – И что ему с этой кухни? Голодный, что ли? – Не в том дело, что голодный, господин учитель, просто как раз сейчас на кухне кухарки обмываться будут. Они всегда, как обед приготовят… – Поня-а-атно! За девками, значит, побежал подсматривать, гоблин! Ну и черт с ним. Так-с, продолжим! – Да. Конечно, продолжим, господин учитель! – младший балбес азартно изогнулся. – Есть у нас одна кухарка, Марфа, так у нее такие сиськи, такие… Тит показал руками – какие, выходило, что очень даже большие, прямо огромные! – Да ладно врать-то! – усомнился Лешка. – Таких ведь и не бывает. – Бывает, господин учитель! Еще как бывает! Я сам сколько раз видел. Хотите, сходим, посмотрим? – Конечно, хочу… То есть тьфу! Даже и думать не смей о такой гадости! О чем мы с тобой говорим-то? Забыл, черт… – О сиськах, господин учитель! – охотно подсказал балбес. – Да не о сиськах, а о хороших манерах, вот о чем! – уже сам вспомнил Алексей и, напустив на себя самый строгий вид, продолжил: – Так вот ими и займемся, си… тьфу ты, манерами! А ну, скажи-ка мне, какими словами нужно встречать гостей? – Какими? – Тит снова поморгал. – Сейчас, скажу… Ага, вот – ну, что, явились – не запылились? Кого там опять черти принесли? – Не так, не так, – замахал руками Лешка. – Не так надобно говорить, по-другому. Не – «кого там черти принесли», а «Наверное, к нам опять благословенные Господом гости». Запомнил? – Угу! – А ну-ка, повтори! Тит задумчиво почесал башку, но повторить ничего не успел: как раз явился его старший братец – раскрасневшийся, довольный. И с большим кувшином в руках! – Ты где был, чертяка? – накинулся на него Лешка. – Бегал за вином, господин учитель! Принес, специально для вас, господин учитель, – думаю, может быть, вы уже утомились, пить захотели. – Славный юноша! – Алексей ухмыльнулся. – Ну давай сюда свое вино, раз уж принес. – Только вы его сразу залпом пейте – уж такое это вино, что надо залпом. Крепкое! Тит! – Тихон обернулся к брату. – Выйди-ка, дело есть. Старший тавуллярий не успел и слова сказать, как оба вышли, правда, далеко не ушли, и дверь до конца не прикрыли – стояли, подсматривали, шушукались – не иначе, как задумали какую-нибудь пакость. Что и сказать, те еще балбесы, да ведь и Лешка не лыком шит. Повернулся к двери спиной, принюхался к кувшину… Сморщился – ну, так и есть – моча! Ладно… – Не! – Алексей нарочно повернулся к двери. – Не могу без кружки пить. Что, я, пьяница – из кувшина? – Кружку? – тут же заглянул в кабинет Тихон. – Да мы враз! Принесем! В коридоре послышался топот и буквально через пару минут в помещение радостно ворвался Тихон с большой кружкой в руках. Младший, Тит, задержался в дверях и заходить почему-то не спешил. Да и Тихон, быстро поставив кружку на стол, сделал поползновение ретироваться. Ага, не на того напал! Бдительный Лешка живо ухватил его за руку, да так, что и не вырвешься. Улыбнулся любезно, приторно так: – Батюшка ваш обещал вот-вот зайти. Вот с ним сейчас это винцо и выпьем. Пусть гордится – какие у него любезные дети! – Э-э-э… – Тихон замялся и попытался вырваться. Алексей ловко вывернул ему руку и, схватив другой рукой за волосы, ласково осведомился: – Тебе это вино на голову вылить… Или лучше им батюшку угостить? – Лучше на голову-у-у-у, – завыл от боли балбес. |