Онлайн книга «Честь, шпага и немного волшебства»
|
И, поворотившись вовнутрь заведения, бросил сиротливо сидящему в углу гному. – Слышь, борода? Лучше б и тебе уйти подобру-поздорову. Неровен час, вместе со своими людьми и сам лорд нагрянет - быть беде тогда. Надо сказать, на усатого парня слова трактирщика произвели прямо противоположное впечатление. Почесав грязной пятерней широкую грудь, он осведомился. – А много солдат у лорда вашего? Хозяин переменился в лице и испуганно замахал руками. – И думать забудьте! Вижу я по вас, что батюшка ваш вроде из благородных, да и вы солдат не из последних. Какой бы вы рубака не были, а десяток вам не одолеть. Рыжий, откликающийся на имя Иллен паренек спрыгнул с повозки, а в руках его уже красовался арбалет. Усач покосился на него, одобрительно ощерился, а затем, сунув голову в трактир, осведомился у гнома. – В случае чего, борода, подсобишь? Я вижу, ты при железе… - и кивнул на лежащую возле того массивную боевую секиру. Гном повел себя более чем странно. Он вылез из-за стола, сразу явив взорам могучую комплекцию и ухоженную, заплетенную в косички бороду. Он подошел к порогу, не спеша обозрел повозку и худощавую пару заморышей. Более детально и внимательно осмотрел усача, выжидательно поигрывающего пока не покинувшей ножны шпагой, а затем с сомнением произнес могучим басом. – Интересно, а не вас ли мне приказано дожидаться?.. Локси воспринял это известие не без интереса. Это что ж такое выходит? Он оставил в покое оружие и с любопытством оглядел гнома. Да таких полно в любой кузне - гном он и есть гном. Разве что малость поздоровее обычного - воин, сразу видать. Хм, все может быть… – Может статься, что и нас, - неопределенно ответил он. – У того вроде усов не было, - с сомнением ответил гном. Трактирщик, недоуменно переводя глаза с одного на другого, запричитал. – Да что ж тут такое творится? Может у меня уже совсем в голове помутилось-то? Не обращая на того внимания, гном рыкнул так, что едва не заложило уши. – Эй, крыска заморенная!.. Да-да, ты, малявка белобрысая! Тебя случайно не Стеллой звать-величать? Хоббитянка изрядно обиделась на подобные прозвища, но сообразила, что сейчас не время показывать гонор. Но все же от колкости не удержалась. – А коли так, то что? Отвечай, борода твоя нечесаная и три года не мытая! Гном еле заметно ухмыльнулся. Он еще раз внимательно обозрел сменившего обличье Локси и рыкнул опять. – Стало быть, этот хуманс тот, о ком я думаю? Повинуясь еле заметному шевелению пальца мастера, хоббитянка, щеголяющая нынче в личине человеческой, хоть и маленькой, женщины, что поначалу в известные моменты немало смущало ее дружка, неуверенно кивнула. – Подсоблю. Борг меня кличут, - солидно кивнул гном и отправился обратно, допивать свое пиво. Локси проводил его задумчивым взглядом, улыбнулся. Затем заметил стоящего столбом трактирщика. – Ну что застыл? Корми давай, да не скупись. Тот немного пришел в себя, но по нему было видно, что подоплека произошедшего осталась непонятной. Криво дернув плечом, он подался работать, откровенно почесывая озадаченную голову. Двое заморышей тоже выгрузились из повозки и вошли в залу. М-да - бедновато, но по крайней мере, чисто. Ну что ж… – Почтеннейший, а как называется здешнее лордство? Мэй? Неплохо, - так примерно допрашивал вспотевшего от страха трактирщика Локси в паузах меж бараньей похлебкой, яичницей с ветчиной, салатом и десертом. – А народу в деревне? Надо же - тысяча душ. А вот скажи, хозяин, за лордом здешним стоит кто-нибудь? В смысле - поддерживает? Трактирщик, совсем потерявший нить рассуждений, просто и незамысловато отвечал на вопросы, подавая на стол еду и приборы. Он уже своим чутьем понял, что посетители у него собрались темные, неведомые. И что жизнь уже не будет той, какая была досель… – Да никого нет, милорд - вольный, лорд наш. Батюшка егойный поддерживал соседского барона во времена смуты, тот его и жаловал. А нонешний ну совсем чисто волк - на всех без разбору набрасывается. Нет за ним никого, и супругу свою в могилу свел - не успела даже дитенка выносить, бедолашная… – А семья у тебя большая? - влезла Стелла. – Женка вон на кухне, куховарит. Да дочка, хворает нонча… Заслышав на улице шум, трактирщик прыгнул к окну. Всмотрелся, и лицо его посерело. – Ну вот, дождались! Сам лорд, да людей с ним мало не два десятка. Пока что с крестьян подати собирают. Обернувшись, он простонал, едва не падая на колени. – Всеми богами прошу - не доводите до смертоубийства. Может, пока еще не поздно, через заднюю калитку, да огородами?.. А меня, если судьба, вдруг лорд помилует. Локси встал из-за стола, на ходу облизнул липкие после сладкого пирога пальцы и тоже выглянул, да только в широко распахнутую дверь. Пренебрежительно фыркнув, он вернулся на место и налил себе из широкогорлого кувшина. – Знатное у вас тут молоко. Как вы его так делаете? Из кухни выглянула худенькая женщина с испуганными глазами. Заслышав последние слова, она неуверенно улыбнулась и собралась было, вытирая руки о передник, ответить, но в это время входная дверь с грохотом распахнулась, и в таверну с хохотом повалили солдаты. Они схватили за руки обомлевшего трактирщика и для поднятия настроения отвесили ему пару тычков. – Ну что, Козми, налог нашему благородному лорду собрал? Тот от отчаяния не мог даже говорить. Лишь качал головой, разбрызгивая слезы. Ничуть не обрадовавшиеся, но и не огорчившиеся солдаты стали громко совещаться - в петлю или на кол? - меж делом угощая жертву пинками и зуботычинами. Внезапно наступила тишина, и причиной ее оказался выросший на пороге здоровяк с такой похмельной рябой рожей, что рука Локси сама потянулась к шпаге. – Лорд, тут этот снова артачится, платить не хочет! Здоровяк, оказавшийся самим лордом, нездорово ухмыльнулся. – Ну что ж, Козми - я тебя предупреждал. Для начала поджарьте ему пятки, бездельники! А недоимку с этих вытрясем, вон какой браслетик на руке у босяка… - и кивнул в сторону замершей за столом троицы. Не успели гогочущие в предвкушении развлечений солдаты выволочь несчастного из залы, как лорд передумал. – Погодите - есть кое-что получше. А как ты отнесешься вот к этому, ежели прямо на твоих глазах?.. - с этими словами он ухватил за руку жену бедного трактирщика. Не обращая внимания на ее мольбы, опрокинул прямо на стол, отвесил крепкую оплеуху, чтобы не дергалась, и задрал подол… Вполне понятно, чем бы продолжилась и закончилась эта жестокая забава, если бы в трактирной зале не прозвучало громко одно-единственное слово. |