Книга Нежные объятия осени, страница 25 – Дженис Спрингер

Эллис несколько раз вздохнула, чтобы прийти в себя и успокоиться. Возможно, Фиона действительно была ни при чем. Если подумать, то вряд ли Джеймс отпустил бы ее невесть куда поздним вечером.

— Я видела, как ты зажигал свечи в своей спальне, — сказала Эллис. — Вряд ли ты стал бы это делать, чтобы медитировать. Вывод: ты кого-то ждешь. Если не Фиону, то кого? Обещаю, что я никому не скажу… если твоя любовница незамужняя женщина.

— А если замужняя — растрезвонишь о свершившемся прелюбодеянии всему свету? — усмехнулся Джим.

— Я не позволю тебе развратничать у меня на глазах!

Джим прыснул.

— Я тебе поражаюсь, Эллис. Во-первых, никто не заставляет тебя смотреть, как я «развратничаю». А во-вторых… Впрочем, хватит и того аргумента, что я уже привел. Не суй свой любопытный нос куда не следует. Моя личная жизнь тебя не касается.

— Да, но…

— Ты себя шерифом возомнила? Или представительницей полиции нравов? — Не дал он ей договорить. — А может, у тебя хобби такое: наблюдать за мной в бинокль?

— Нет у меня никакого бинокля!

— Тогда я могу только поздравить тебя с тем, что у тебя отличное зрение.

Эллис стало стыдно. Он, конечно, во всем был прав. Незачем ей было приходить сюда. Она злилась, когда он появлялся в ее доме в самый неподходящий момент, а сама оказалась ничем не лучше Джима.

— Извини, — пробормотала она, поправляя тюрбан на голове. — Сама не знаю, что на меня нашло.

— Я бы предположил, что тебя снедает ревность, но ты же будешь это отрицать. Так что давай сойдемся во мнении, что ты просто всей душой печешься о моральном облике жителей Смолбриджа.

Она натянуто улыбнулась, понимая, в какую глупую ситуацию попала. Теперь Джим будет постоянно напоминать ей об этом случае. Что ж, сама виновата.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала она, опуская глаза.

— Ну уж нет. — Джим крепко, схватил ее за руку и поволок за собой на второй этаж.

— Эй, ты что делаешь?! — вскричала Эллис, хватаясь за перила.

— Покажу гнездо разврата, раз уж ты пришла.

— Да не хочу я ничего видеть!

— Придется. — Он втолкнул ее в свою спальню.

— Ароматические свечи… — наморщила нос Эллис, отойдя подальше от большой двуспальной кровати.

— Других в супермаркете не было.

— Не мог бы ты включить свет?

— Не мог бы, — саркастически произнес он. — Неполадки с проводкой, в спальне свет не зажигается. Электрик придет только завтра.

— О! — произнесла Эллис пораженно. — Так ты, оказывается, никого не ждал?

— Вот сюрприз, да? — ехидно произнес он.

Эллис скрестила руки на груди.

— Хорошо, признаю, что я сглупила. С кем не бывает…

Джим развел руками.

— Неудивительно, ты и шестнадцать лет назад часто попадала в глупые ситуации.

— И всегда по твоей вине!

— Прошу прощения за это. — Он склонился в шутливом поклоне. — Наверное, я плохо на тебя влияю. Зря я купил этот дом. С тех пор как я здесь поселился, ты все хуже и хуже соображаешь. Или ты по уши влюблена в меня и поэтому потеряла способность ясно мыслить, или… Нет, других объяснений происходящему не существует.

— Я не люблю тебя, — сказала Эллис раздраженно.

— Чем докажешь? — Он сделал один короткий шаг по направлению к ней.

— Обязательно доказывать?

— Если хочешь, чтобы я тебе поверил, — обязательно. — Еще один шаг.

— Я встречаюсь с другим мужчиной.

— И что с того? Возможно, ты лишь нашла в нем временную замену мне. — Джим почти вплотную подошел к ней.

Интуиция подсказывала Эллис, что он собирается ее поцеловать. Пора бежать! — подумала Эллис, нервно теребя поясок халата.

— Так что насчет доказательств? — прошептал Джим, наклоняясь к ней.

— Я переспала с ним! — вдруг выкрикнула она.

Джим отшатнулся, словно она влепила ему пощечину. Он брезгливо скривил губы и недоверчиво произнес:

— Ты ведь сейчас пошутила?

— Нет. — Она покачала головой. — Мы занимались сексом полтора час назад. И мне понравилось. Я будто заново родилась. Впервые после расставания с тобой я чувствую себя счастливой.

— Замолчи! — не выдержал он.

— Извини? — удивленно произнесла Эллис.

Джим отвернулся, чтобы она не заметила боль в его глазах. Он был уверен, что Эллис легко прочтет в них все его чувства.

— Ох, Эллис… — с грустью произнес он. — Зря ты это сделала.

— Что именно? — повысила она голос. — Зря в кои-то веки поступила так, как мне хотелось? Зря завела роман с мужчиной, который мне действительно нравится? Зря перестала о тебе думать?

— Нет, конечно! — Джим повернулся к Эллис, положил ладони ей на плечи и рискнул заглянуть в ее глаза. — Мне очень жаль, что я предал тебя когда-то. Мне невыносимо стыдно за то, что я сделал, потому что мой поступок разрушил твою жизнь. Если бы я знал, к каким последствиям приведут мои эгоистичные действия, я бы ни за что от тебя не уехал. Эллис, я вовсе не осуждаю тебя за то, что ты… переспала с Оливером. Хотя мне неприятно думать об этом. Но раз ты считаешь, что он — мужчина твоей мечты, я лично сделаю все, чтобы ваши отношения не разрушились.

Она оттолкнула его, сердито фыркнув.

— Ты сильно опоздал с извинениями, Джим. Не думай, что я прощу тебя. Надеюсь, ты расстроен? Впрочем, мне вовсе нет дела до того, что ты чувствуешь. Что касается моих отношений с Оливером… Ты действительно считаешь, что я позволю тебе вмешиваться в них? Тоже мне рыцарь на белом коне! Я сделаю все, чтобы вы были вместе, — передразнила она его. — Ах как благородно!

Джим неожиданно рассмеялся.

— Все, сдаюсь! Я не знаю, как с тобой разговаривать, чтобы ты не разозлилась. Прошу ли я прощения, язвлю ли — ты всегда реагируешь одинаково. А именно: шипишь и выпускаешь когти.

— Ты сам в этом виноват.

— Да-да, я виноват абсолютно во всех твоих бедах, — согласился он, закатывая глаза. — Если тебе непременно нужно кого-то обвинить, лишь бы оправдать собственные неудачи, пусть это буду я. Не стесняйся, ори на меня, шпыняй меня, кляни меня на чем свет стоит. Я потерплю.

Эллис долго смотрела на него, скрестив руки на груди и плотно сжав губы. Она тысячу раз пожалела, что пришла в его дом. В сущности, ей не стоило даже заговаривать с Джимом, когда он появился в Смолбридже. Их общение не могло привести ни к чему хорошему. Если бы Эллис задумалась об этом неделей раньше, то уехала бы за тридевять земель и осталась там жить.

— Спокойной ночи, — наконец произнесла она и вышла из комнаты.