Онлайн книга «Русская кровь»
|
«Подарок» Алана уже не работает. Надеяться можно только на себя. А ещё на керамические пули «шелеста» и боеприпасы калибра 23 мм. Разлетаются брызгами стеклянные витражи. Россыпью дырок берутся сосновые панели. Хорошо, что картечные заряды почти не дают рикошетов. И здорово, что не все они летят мимо. Перезаряжать некогда. Вечная беда систем с подвижным цевьём… Проще взять оружие с трупа. Я успеваю сменить два карабина, прежде, чем мы выбираемся на крышу. Свежий ветер бьёт в лицо. Можно расслабиться и подумать о чём-то приятном. Тем более, что спешить некуда. Вертолётов нет… – Сюда! – хрипло говорю я. Из-за вентиляционной трубы можно контролировать выход на крышу. А с тыла нас не обойдут. Позади – бортик и двадцатиэтажная высота. Отсюда отличный вид на Москву. И хорошая позиция для последнего боя… Он будет коротким. Пара зарядов в карабине. Плюс «макаров». Тихий голос отца: – Прости, Денис – я виноват перед тобой и мамой. – Неправда. Ты сдержал обещание. Времени слишком мало, чтобы тратить его на семейные разборки. Лучше вдохнуть по-осеннему холодный воздух. Глянуть в небо. Это хорошо, что нет солнца. Так легче. Облака – низкие, тяжелые. Большая чёрная птица кружит, почти их касаясь. Плохо, что я не могу летать… Всё что я умею – убивать и самому оставаться в живых. Но второе – уже не актуально. – Сколько у тебя патронов? – Три, – ответил отец. У «шелеста» – указатель боекомплекта. Удобная вещь… Что ещё у нас есть? Я глянул на моби-браслет. Его экранчик матово темнел. Сломался? – Всё таки странно… – Что? – Почему нас эта гадость не вырубила? – Точка флуктуации, Денис. Мы там были. Я поднял на него глаза – отец казался удивительно спокойным. – А ещё Алан грозил, что взорвёт браслет… Десять грамм пластида. Наверное, обманул. Иначе, уже взорвал бы… – Думаю, он пытался, – кивнул отец, – Но у него не вышло. Легонько коснулся браслета. И тот ветхими крошками осыпался с моего запястья. Я потрясённо моргнул. – У нас мало времени, Денис. – Да… Нарастающий гул полицейских вертолётов. Топот шагов по лестнице. Скоро здесь будет многолюдно. А патронов не хватит и на минуту… Отец сунул «шелест» в просторный внутренний карман пиджака. Снял и положил туда же очки. Встал во весь рост. Пытливо на меня глянул: – Дай руку, Денис. У нас должно получиться. Это похоже на бред. На «окопный» психоз… Я роняю карабин. Медленно заставляю себя выпрямиться. Тянусь к отцовской ладони. В это мгновенье, мир раскалывает грохотом и огнём. Вертолёт возникает из-за ближней высотки. Пулемётные очереди взметают по крыше пыль и бетонные брызги, срезают верхушку вентиляционной трубы. А из дверей уже бегут фигуры в штатском. Гулко хлопают газовые гранаты. Только один путь ещё свободен – двадцатиэтажная бездна за спиной. Мы вскакиваем на бортик. Хватаемся за руки. И вместе шагаем в пустоту. Время цепенеет. Я оборачиваюсь. Клубы слезоточивого газа кажутся нарисованными. Типы в штатском – будто примороженные. Только пули упорно клюют рядом бетон. И одна из фигур мчится в нашу сторону гигантскими прыжками. Я узнаю Михалыча. Вырываю из кармана пистолет – так, что бумажными клочьями расползается материя куртки. Несколько раз жму спуск. Девятимиллиметровые «шмели» летят импланту в голову. Он легко уклоняется. В последнем, длинном прыжке вскидывает М19. И мчится к нам быстрее, чем мы проваливаемся сквозь вязкий, отяжелевший воздух. Целится он не в меня. Я успеваю это понять. Успеваю рвануться в загустевшей пустоте. И встретить грудью предназначенную отцу очередь. Удар. Тьма. Ветер свистит в ушах. «Двадцать этажей… Мозги раскидает по асфальту.» Но земля оказывается неожиданно близкой и мягкой. Мы катимся вниз травянистым склоном. А потом я теряю сознание… Чья-то ладонь легла на лоб. Это приятно. Рядом звучали голоса: – … До Луховицы – не довезём. – Таня говорила, под Егорьевском есть резервная точка… Я поднял веки. Меня плавно покачивало. Кажется, я – в крытом кузове машины. Лежу на чём-то удобном. Боли не чувствую. А в груди – словно кусок льда. Засел там, мешает глубоко вздохнуть. И противный, солёный вкус крови во рту… – Дай ему ещё анестетика, – голос отца. Майя склонилась с инъектором. Глаза у неё – красные, будто она недавно плакала. Осторожно закатала мне рукав… «Не надо!» – озвучить не могу. Только мысль трепыхнулась мотыльком. К дьяволу, забытьё! Хочу видеть их лица. Даже если вернётся боль. Они не могли меня слышать. Но отец тронул Майю за плечо: – Обожди… Мы с ним глянули друг на друга. Разговаривать можно и без слов. «Хвоста» нет?» «Хвост» остался в Москве.» «Уроды с чипами в мозгах… Ты им сильно досадил, папа?» «Просто знаю, как их победить.» Я чуть повернул голову. Там, сзади проплывала зелень. Лесная дорога? Обидно. Вокруг была свобода и свежий ветер, а всё, что мне доступно – узкий зазор между краем кузова и тентом. Мир сжался почти в точку… Но это – точка флуктуации. Им не удалось нас остановить. Меня, отца, Майю. Смешную девочку Ксюху. База, Инютина, Султана. И ещё многих других… Не героев. Обычных людей. Которые верили, помнили и любили. Иногда, этого хватает, чтобы удержать мир на краю. «Потерпи, сынок. Скоро приедем.» «Нормально…» Машину подбросило на колдобине. А я вдруг взлетел. Увидел со стороны своё пробитое пулями тело, потемнелую от крови куртку. Остановившиеся зрачки… Майя вскрикнула. Но я ничего не услышал. Поднялся выше тента… Там, внизу – старенький «Урал» трясётся по лесной дороге. Здесь – яркие лучи бьют в просветы между облаками. И ветер подхватывает мои крылья. Несёт меня высоко-высоко… Деревья сливаются в сплошной ковёр. Рядом отдельные лоскуты в тёмных росчерках – вспаханные поля. И бескрайние, заросшие сорняком просторы. |