Онлайн книга «Русские сумерки»
|
– Не советую. Игла сейчас нацелена… хм-м, чуть ниже твоего пояса. Сначала это больно. Очень больно. А потом кусок плоти мертвеет. И отпадает. Мне кажется, в твоём случае – это довольно ценный кусок. – Ты, молокосос! Кого думаешь напугать дешёвыми понтами?! – Спокойно, Кривой, – усмехается Светозар. – Не видишь, он – ловкач. Я бы на твоём месте убрал нож. Верзила вполголоса матерится. И отступает. Пятится вбок. – Сядь, – небрежно машет рукой комендант. – А ты, – добавляет он, глядя на меня, – пожалуйста, вытащи руки из карманов. Поговорим, как разумные люди… – Поговорим. – Зачем тебе девочка? Не делая резких движений, я вытаскиваю из внутреннего кармана куртки прозрачный файл. Вытряхиваю его содержимое на стол. Светозар берёт документ левой биомеханической рукой. Стальные пальцы едва слышно жужжат моторчиками. – Удостоверение ребёнка? – Пока – без фотографии и отпечатков пальцев. – И ты сможешь внести всё в базу данных? – Были бы деньги. А денег у меня хватит. – Она же тебе никто. Ради чего такая забота? – А ради чего ты занимаешь этот кабинет? Светозар откинулся на спинку кресла, внимательно изучая меня холодным, пристальным взглядом. И я тоже смотрю на него – будто разговор продолжается без слов. Не так уж много мне известно о коменданте Нагулинского лагеря беженцев. По одной версии – руку он потерял ещё в первые дни Сумерек. По другой – всё случилось десять лет назад. Когда Светозар сражался в Москве против упырей. – Хорошо, – вздыхает он. – Я тебя понял. Но и ты должен уяснить – здесь, в лагере, мы строго соблюдаем закон… – Я и не сомневался. – Правда, мы не можем контролировать каждого – для этого у нас нет ни физических, ни материальных ресурсов… Кто угодно сумеет отсюда сбежать – даже ребёнок. Я прищурился: – Угу, трудная у вас работа. – Как, говоришь, её кличут – Белка? – Да. – Кривой, распорядись. Верзила встал и вышел из комнаты. А Светозар взял пачку долларов и спрятал в стол: – За деньги спасибо – думаю, через пару недель кончим ремонт. – Не за что. – А ты хоть с девочкой-то говорил? – Ещё нет, – честно ответил я. – Оставаться или уходить – только её решение. Никто её не заставит. – Само собой. Меня проводили в соседнюю комнату. Тут, в продавленном кресле, я ждал ещё минут двадцать. Успел выпить полбутылки минералки и съесть банан из треснутой вазы. Наконец в коридоре послышалась ругань. Пронзительный детский голос крыл многоэтажным матом. Басовитые голоса взрослых бормотали что-то успокаивающее. Скрипнула дверь. Охранник втолкнул в комнату упирающуюся Белку. Скривился, щупая свежие царапины на руках, и объяснил: – Еле отловили! Дверь захлопнулась. Девочка застыла в боевой позиции – как зверёк, готовый яростно, до последнего вздоха, обороняться – кулачками, зубами и острыми ногтями. Ну, ещё и ногами, обутыми в рваные ботинки на толстой подошве. Она была в том самом прикиде, что и четыре дня назад, когда вместе с компанией пыталась развести меня на бабки. – Привет! – усмехнулся я, не вставая с кресла. Белка меня узнала. Презрительно наморщила нос: – Что, жаловаться пришёл? – Зачем? Ты ведь и так поняла свою неправоту? Она фыркнула. – Будем считать – ответ утвердительный. – Слушай, алкаш, чего тебе надо? Вместо ответа я бросил на журнальный столик удостоверение ребёнка. – Что за фигня? – Читай. Белка нехотя взяла документ. Ознакомилась, повертела в руках. Подняла на меня недоумевающие глаза: – А я-то при чём? – Это твоё удостоверение. Осталось вклеить фотку, добавить отпечатки пальцев, внести в официальный реестр… Она молчала. Положила удостоверение назад на стол. Присела на потёртый диван: – А с чего ты решил, что я с тобой поеду? – Как хочешь. Можешь остаться – Светозар тебя не выдаст. Она тряхнула волосами: – Ты не похож на извращенца… – Ну, спасибо за комплимент, – вздохнул я. Встал и подошёл к окну. Выглянул через щель в занавесках. Над крышами бараков, в вечернем небе, уже зажглись первые звёздочки. – Зачем я тебе нужна? – Дома некому стирать и готовить. Опять же мыть полы, чистить ботинки… – Да пошёл ты! Я засмеялся. И не оборачиваясь, добавил: – На самом деле у меня пока нет дома. – Живёшь под мостом? – фыркнула она. – Ага, типа того. Родных – тоже нет. Как и у тебя. – Я всё ещё смотрел в окно, словно боялся увидеть её лицо. – И мне… мне нужна младшая сестра. Она не ответила. Небо над бараками тускнело, наливалось темно-синим, а звёзды горели всё ярче. Я обернулся. Белка сидела, подперев голову кулачками. И смотрела куда-то перед собой. Почувствовала мой взгляд и тихо сказала: – А я… всегда хотела, чтоб у меня был брат. С улицы донёсся разноголосый людской гул. Я глянул время на мобильнике. Понятно, сейчас в лагере ужин. – Тебе пора в столовую. – А ты? – тревожно вскинула она ресницы. – А я пока отчалю. У меня в Иваново есть дела. Быстро всё порешаю и завтра вернусь. У тебя будет время обдумать. – ЗАВТРА? – повторила она, бледнея. – Ну да, – пожал я плечами. – Так что кушай, отдыхай… И постарайся до моего приезда никого не убивать. – Я улыбнулся. – Даёшь слово быть воспитанной девочкой? Она вскочила и преградила мне путь к выходу. Я заметил, что у неё на щеках блестят слёзы. – Ты чего, глупая? – Ну уж нет! Отец тоже говорил – «до завтра». И я три года его ждала – пока не пришла похоронка… НИКАКОГО ЗАВТРА! Мириады звёзд сияли над нами. Ровно гудел мотор мотоцикла. Светодиодная фара озаряла серое полотно дороги. – А куда едем после Иваново? – сквозь набегающий ветер, на ухо прокричала мне Белка. Я задумался на мгновение. Вдруг вспомнил свой последний день в родном городе – четырнадцать лет назад. Обернулся и весело крикнул: |